Путь домой

Лесная тропинка, журчанье ручья.
Здесь пчёлы жужжат, где-то трель соловья.
Тропинку неспешно копытом бьёт конь,
Несёт на груди своей лёгкую бронь.
Наездник на нем тихо песню поёт,
Он едет домой, нападенья не ждёт.

Лесная тропинка, журчанье ручья,
Скажи, человек, о чём песня твоя?
Быть может о битве минувшей на днях,
О страстной любви, о судьбе и друзьях.
Наездник мурлычет балладу свою
И едет тропинкой ведущей к ручью.

Вдруг ворон в лесу за спиною кричит,
Но меч о бедро в такт копытам стучит.
Родной поворот и знакомый валун,
А щит боевой приторочен к седлу.
Наездник тут ухо своё навострил,
И руку на гарду меча положил.

Сварог мне свидетель, здесь что-то не так,
Надломлены ветви вокруг на кустах.
Примята трава у тропы на краю,
Чужие следы уходили к ручью.
И конь заартачился, дале не шаг,
А значит, по близости прячется враг.

Как вдруг тишину разорвал дикий крик,
Кусты затрещали вокруг в тот же миг
И дюжина злобных незваных гостей
 Коня окружила без лишний затей,
А всадник и бровью густой не ведёт,
Спокойно сидит и тихонько поёт.

Вокруг голытьба во всё горло орёт,
Дубьём да секирами грозно трясёт.
И лишь атаман на валун заскочил
Да руки свои на груди заложил
Седой бородою он пояс прикрыл
И взор свой тяжёлый в толпу опустил.

На шаг отступился от жертвы народ
И ждёт когда старший слова подберёт.
Наезднику молвил тогда атаман:
- Давай, человек, отворяй свой карман.
И может, уйдёшь ты отсюда живым,
Коль будет достоин твой щедрый калым.

- Да нет, не отдам я вам денег своих,
Покуда хожу я по миру живых. –
Сказал это всадник да меч свой достал,
И солнечный луч по клинку пробежал.
Ударили в губы коня удила,
И он поскакал, сокрушая тела.

Удар на скаку, свист стрелы, поворот,
И кровь уж в лесную мураву течёт.
Разбойник один от бедра рассечён,
Другой был копытом коня упоён,
А воин уж снова в атаку летел
Щитом скакуна защищая от стрел.

Атака с наскока, коня на дыбы,
И крошат копыта разбойничьи лбы.
То справа, то слева мелькает клинок,
Сливая на землю кровавый поток.
А щит уж не держит удара врага,
Немеет, сжимая оружье, рука.

На срыве дыханье, защита, удар,
Вот кто-то с разрубленным горлом упал
Всё реже вражины проклятой число
И снова в атаку коня понесло.
Хрипит обезумевший конь боевой,
То схватит клыками, то врежет ногой.

Вот воин разбойников к лесу теснит,
А конь бьёт копытом и злобно хрипит.
И лишь атаман попирает валун,
Он медленно ладит в тетиву стрелу.
Последних два сильных и лютых врага
Секирами воя сбивают с седла.

И щепой плюётся порубленный щит,
Клинок яркой молнией сверху летит.
Разбойник один отскочить не успел,
И с криком в лесную осоку осел.
Последний же бросил секиру свою,
Да зайцем рванул по тропинке к ручью.

- Вот так. – усмехнулся наездник в усы,
С глаз пот утирая, как капли росы.
Как вдруг тишину визг стрелы разорвал
И конь, покачнувшись, на землю упал.
Из шеи могучей оперье торчит.
Конь бьётся о землю и кровью хрипит.

- Ну что же ты, друг? – тихо воин сказал –
- Вставай, ты так часто меня выручал.
С тобою мы столько боёв провели,
Смотри, мы до дома почти добрели.
Вставай, нас там ждут и уют, и тепло,
Вставай, будет мне без тебя тяжело…

Но конь уж не дышит, спокойно лежит.
Он умер. Он вражьей стрелою убит.
И молвил тогда атаман с валуна –
- Что ж, чашу терпенья допил я до дна.
Ты здесь всю дружину мою положил,
С которой и пищу, и кров я делил.

В крови, захлебнувшись, лежат здесь они,
И братья мои, и друзья, и сыны.
Ты всем им забвенье сейчас подарил,
Одиннадцать славных ребят погубил.
И ты обретёшь здесь свой вечный покой.
Скажи напоследок, как звать то?
 - Мстивой.

Как рысь соскользнул с валуна атаман,
Из ножен, достав на ходу ятаган.
И в битве смертельной сошлись два врага.
Две веры, две правды, огнь и вода.
Старик был хитёр и проворен как лис,
Мстивой же напротив, силен, но не быстр.

Так снова и снова скрещались мечи.
И в них преломлялись Ярилы лучи.
Звенела как песня, булатная сталь,
Мотив, унося в беспредельную даль.
Но вот изловчился старик атаман,
И сердце Мстивоя пронзил ятаган.

По самую гарду вонзился клинок,
Старик закричал: - Да умри же – щенок!
Мстивой на мгновенье, на месте застыл,
И вдруг атамана за горло схватил.
- Да, я умираю, проклятый старик.
Но сдохнешь и ты в этот тягостный миг.

Вот хрустнули кости, как хворост сухой,
На землю старик уж упал не живой.
А сверху Мстивой его грудью накрыл,
И волк- одиночка в чащобе завыл.
Здесь вороны празднуют чёрный свой пир,
Здесь мёртвые вечный покой обрели.

Лесная тропинка, журчанье ручья,
И где вдали слышно песнь соловья.
А в низкой избушке вдали за рекой,
Родная жена ждёт Мстивоя домой.
Но больно тревожно сердечко стучит,
И горькую долю Любаве сулит.

Лесная тропинка, журчанье ручья,
Не слышно весёлого ржанья коня.
Скажи старый лес, где же суженый мой,
И скоро ль любимый вернётся домой?
Молчит старый лес, тихо стонет река,
И горькие слёзы бегут по щекам.
 2001 г