Верлибр

 Часть первая





 1986-1991г.

 *
 Вы плавали на теплоходе по Каме?
 Масса впечатлений, событий, знакомств,
 Золотые пески пляжей, красивые женщины,
 зовущие крики чаек...
 И я часто сажусь на свой любимый теплоход,
 дожидающийся на пристани творчества -
 листок писчей бумаги!
 Он чист, как вымытая матросами палуба,
 он бел, как отражающиеся в воде борта,
 он просторен, как река мыслей,
 что несет его.
 *
 Без отдыха кручу
 педали семейного неустойчивого велосипеда.
 Суров закон:
 быстрее едешь-
 легче сохранить равновесие...
 Если жизненный путь ровен -
 можно немного расслабиться
 или прокатить тебя "с ветерком",
 чтоб, опьянев от быстрой езды,
 счастливая прижалась к моей спине
 и крепко обхватила доверчивыми руками.
 Но нам чаще попадались подъемы -
 и тогда мало кто видел,
 в какой муке искажалось мое лицо,
 как пот и слезы заливали глаза.
 Даже ты...
 Ведь в такие моменты
 не оборачиваюсь к тебе.






 *
 На проигрыватель своей хриплой души,
 привыкшей к надрывным песням,
 поставил хрупкую пластинку женской судьбы
 с записями классической музыки.
 Небрежно опустил на нее "лапку" внимания.
 И заслушался на несколько лет...
 *
 На разбитой пишущей машинке судьбы,
 Ударяя пальцами желаний по буквам-дням,
 упорно сочиняю свою жизнь
 на серых листках бытия.
 Может, в моей исчерканной рукописи
 безжалостный редактор - время
 обнаружит пару талантливых строк?!
 *
 Заплатив талантом, трудом и страстью,
 я купил лотерейный билет
 и выиграл великую удачу:
 понимание тайн души и вселенной!
 Но пока оттеснен от кассы
 толпой тех, кто выиграл рублевку,
 и хочет получить ее скорей,
 чтоб выпить кружку пенистого успеха.
 Но я дождусь своей очереди...
 *
 Долго жил послушным атомом,
 контролируемым себе подобными,
 в кристаллической решетке
 сталинской системы,
 в которой каждому
 было уготовано свое место.
 Приобретая энергию воли,
 вибрацией своих дум и желаний
 расширял жизненное пространство.
 И разорвались связывающие путы -
 так обретает свободу каждый атом
 в расплавленном куске металла.
 *
 Среди барханов одиночества,
 под изнуряющим солнцем тоски,
 на зыбучих песках неуверенности
 проедаю, словно верблюд,
 запас жизненных сил,
 накопленных в вольготное время
 на заливных лугах любви и молодости.
 Где?
 Где благоухающий оазис женской души,
 который даст отдохновение под сенью ласки,
 наполнит влагой чувств ссохшееся сердце?
 *
 О, жалкие страницы газет,
 ложь покоробила вас в кривые зеркала!
 И иной карлик по уму и делам
 выглядит в вас мудрым великаном,
 который мановением руки
 может осчастливить человечество!
 А великан мужества и духа
 предстает величиной не больше блохи
 и с перекошенным лицом злодея...
 Камнем свободы слова
 я разбиваю вас!
 *
 По кладбищу своих дней грустно брожу
 и разглядываю надписи на памятниках:
 эти умерли от лени и обжорства,
 эти от пьянства и пересыпу,
 а эти сгорели на пляже с дымком бесцельности,
 а те лопнули от пустых разговоров,
 как мыльные пузыри.
 Иных сглодали тоска и ненависть.
 Очень жалко мне их всех,
 но более всего дни упущенных возможностей,
 погибшие от нерешительности.
 И я хороню рядом с ними еще один день -
 день поминовения!
 *
 СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ
 Увидев впереди грузовик,
 я нетерпеливо говорю жене:
 "Дави на газ! Этот грузовик
 обдает нас гарью и пылью.
 Своими мощными бортами
 он загородил всю дорогу -
 я не вижу, что там впереди!
 И вообще, не слишком ли он важен?
 Мог бы и посторониться...".
 
 Увидев сзади мотоцикл,
 опять говорю:
 "Дави на газ! Этот мотоциклист
 висит у нас "на хвосте"
 и все время пытается обогнать.
 Какой шустрый! Может он наивно думает,
 что у него больше сноровки и сил,
 чем у нас?!..
 
 Жена обычно отвечает:
 "Если буду тебя слушать,
 мы либо разобьемся,
 либо запорем мотор -
 ведь в жизни всегда кто-то едет впереди,
 а кто-то пытается обогнать.
 Смотри лучше по сторонам
 и любуйся природой".
 А сама, тем не менее, прибавляет "газ"...
 Вот так и едем!
 *
 Горит наша любовь
 В черный пепел превращаются чувства.
 Милая, долго и трудно мы строили
 ее здание!
 Мы украшали его узорами нежности,
 прорубали двери понимания
 и стеклили окна восхищения
 витражами звонкого смеха.
 В этом здании были ковры
 из тихого шепота,
 по которым мы приходили
 друг к другу ночью.
 а шторы были из красного шелка -
 стыдливости твоей и смущения.
 Мы отдыхали здесь на креслах верности
 и пили волшебный напиток касаний...
 Так неужели сейчас у нас не найдется
 огнетушителя нежного поцелуя
 и воды спокойных слов?
 *
 ТВОИ ГЛАЗА
 Когда нежна,
 они как окуляры телескопа,
 направленного в сердца глубину,
 где проживают чуткость, верность и любовь.
 Я в них смотрю часами,
 как астроном-маньяк,
 забыв про сон и про еду.
 Они влекут к себе, как небо,
 Таинственное, в ярких звездах,
 и как вселенная бездонны.
 Во гневе
 они как темные стволы ружья,
 калибра, который и медведя свалит.
 Я в них смотрю тогда со страхом
 и мысленно молю,
 чтоб не мелькнул в них злой огонь,
 чтобы заряды оказались холостыми.