Измена

Глава кабинета, бахвал башковитый,
над златом презренным в башенке бдит,
бедовый бедлам день и ночь сторожит,
верховный хранитель несметных богатств
центрального банка всех правящих братств,
авторитет аккуратного блуда,
финансовый гений театра абсурда,
властитель лукавый валютных торгов,
осведомлённый хозяин бегов…
Изыском пленяет его раритет,
в старинную трубку он шепчет: «Алле…»,
устало два пальчика всем подаёт,
кого – подкупает, кого – продаёт.
Заплывшие глазки, очки роговые,
движения пальцев его роковые:
щёлкнет, укажет, поманит, воткнёт –
явления мечутся взад и вперёд.
Индексы, ставки, проценты, нули
вертятся, кружатся – только рули…
А дома ждут ванна с массажем, бидэ,
по стенам – пейзажи кисти Моне,
сверстница внучки супруга-модель,
губки – креветки, глаза – как бордель,
в шутку зовёт его «папа Мигрэ»
за то, вероятно, что часто мигрень
его навещает, лишь только в постель
он с ней заползает, преследуя цель…
Хрипло сопит, багровеет, потеет,
грудки мусолит, мнёт ягод-ицы,
чуть содрогнётся и навзничь валится…
Да как захрапит во всё своё сопло!
Девочка фыркает, к ванне бежит,
от липкого пота отмыться спешит.
Богиней рождается снова из пены,
расчешит и высушит гриву степенно,
двойняшке зеркальной гримаску состроит
и спросит: «Ну что, мать, ждёшь всё героя?»
Туманится зеркало. Мутные тени
там тонут потерянно в переплетеньях
тугой паутины, седой, как равнина,
как дымчато-грязные снежные дали,
где наповал все герои пропали…