Душа

Если взять все стихи, что успел я в свою четверть века,
И прочесть как один их — тогда не заметить нельзя:
Я всю жизнь составляю словесный портрет человека —
Непонятного мне пассажира по имени Я.

Он типичный москвич — средь людей обособленный остров;
Все стремится успеть, но не ценит, когда его ждут;
Нетерпимый к друзьям — он, по ходу, психованный просто.
Он живет, как воюет. И мнит, будто орден дадут.

Он, наверное, мог обуcтроить всю жизнь в шоколаде:
Быть таким, как хотят. Выполнять, получать, покупать.
Но он выбрал свое — и пожизненно будет внакладе.
Только вот, мне за ним интересней всего наблюдать.

А смешнее всего то, что нас он считает собою,
Хотя чует меня, когда в трубке сжигает траву.
Он с чего-то решил, что один на весь свет он с судьбою,
И ему отчего-то так важно, зачем я живу.

Он считает всерьез, что в немилости ходит у Бога.
Он не видит куда, но все время грозится уйти.
Если б знал этот шут — он всего лишь гостит здесь недолго
На одном из отрезков в его бесконечном пути.

От того, что он есть, мне не менее здесь одиноко
И едва ли светлей. Он так любит скулить и стенать...
Только если б он все же решился расстаться до срока,
Мне бы стало его так пронзительно вдруг не хватать.

14—15.10.2005