То же. Главы с 6 по 10

Глава 6.
При мне остались деньги, сотик, шмотки
Зарядный блок и тот не пострадал
Зашел в бутик, салфеток взял и водки
Бродил по залу, время коротал
Вдруг зазвонил, мой «NOKIA» крутейший
Мелодией «Стоять, Ночной Дозор»
Я дернулся и прекратил дальнейший
Простым нажатьем клавиши позор
Из трубки голос властный и спокойный
Кирилл? Кирилл. Запоминай маршрут
И крок диктует мне, набор подробный
Иду, иду – не так уж я и крут
Полгорода прошел сквозь ночь и дождик
Метро закрыто, тачек не видать
Чу, впереди какой то странный домик
На ножке Буша, в бога душу мать!
Стоит, упершись задницей в деревья
Со всех сторон индустриальный хлам
В окошке свет, а я весь день с похмелья
Хочу в тепло и выпить двести грамм
Встал у двери, унявши нетерпенье,
Стучу, ещё. Ответа нет и нет
Лишь чувствую – уходят прочь сомненья
И вроде как на мне любимый плед
Вошел во внутрь – а что мне оставалось
Там под дождем, на улице торчать?
А здесь тепло, есть мебелишки малость
Стол, стульев два, ещё в углу кровать
Поскольку не нашлось посуды в доме
Из горлышка я водочки хлебнул
Разделся, взвел будильник в телефоне
Включил зарядник, лёг в кровать, уснул.
Я крепко спал, без всяких сновидений
Проснулся услыхавши в двери стук
Одел штаны, и с жаждой откровений
К дверям пошёл и не сдержал матюг
Домишко мой теперь стоял в пустыне
Вдали пылил бушменский караван
А в метре от меня, как на картине
Торчал с почтовой сумкой мальчуган
Мне быстро сунул он письмо и два пакета
Автограф взял в доставки срочной бланк
Уже, сказал, уплачено за это
И прочь пошел, солидный аки танк
Я кругом обошёл свою обитель
Босые ноги грея о песок
Каких чудесных мест теперь я житель
Здесь даже можно не стирать носок
Вернувшись в дом, я взялся за пакеты
Надеясь – в них не зерна апельсин
И верно – оказались там анкеты
Ещё подумалось – а где же деньги, Зин?
В письме инкогнито меня тепло поздравил
С прибытием, работу предлагал
Таможенных сулил два тома правил
Так я пупок Вселенной оседлал…

Глава 7.
Иметь хоромы на пупке вселенной
Весьма престижно, я бы так сказал
Но прозой жизнь, увы, полна презренной
Прошло полдня, и я оголодал
В дверь сунулся – опять Москва за нею
Прошел квартал, увидел гастроном
Набрал еды, надеждой душу грея
Что на усушку спишут весь урон
Меня заметили, меня остановили
За всё, что взял, заставили платить
Ещё позвать милицию грозили
А я мечтал невидимым пожить
Тут «Alcatel» забился трелью звонкой
Звонил забывчивый, но добрый парень Гав
Себя со мной связал он нитью тонкой
В статье своей мой случай описав
Пришлось ему мозги немного вправить
Совместных пьянок описав размах
И главный наконец вещьдок представить -
Избу свою на штатовских ногах
Мы выпили, опять коньяк конечно
Поочередно грызли колбасу
Я вел себя спокойно и беспечно
А Гав зудил, как чирий на носу
Весь дом облазил, стены ковыряя
Простукал пол, обнюхал потолок
Ощупал всё, глазам не доверяя
И всё мечтал, чтоб был в двери глазок
Устав от суеты своей бесплодной
Гав мне допрос пристрастный учинил
Я отвечал подробно и охотно
Слов незнакомых кучу применил
Тут в дверь стучат, столичный стук, нахальный
Открыли мы, а там мужик крутой
Девица с ним в шубейке натуральной
Ещё охранник с кольтом, как ковбой
К нам парочка зашла, качок остался
Мы с Гавом ждём, чего мол, господа
Но тот мужик недолго объяснялся -
Товаров нет, пустите нас туда
И снова в дверь, в пустыню полагаю
Ушли и нет, забрызгав мой паркет
Но кажется, теперь я точно знаю
Зачем прислали мне пакет анкет
Лишь за гостями дверь прикрылась тихо
Мы с Гавом оба заприметили тотчас
Анкету на полу, как вестник лиха
И что-то в ней написано для нас

Глава 8.
Когда меня хотят к чему принудить
Упрям как бык стаю и зол как крокодил
Так было, есть, и так наверно будет
Упрусь и злюсь, насколько хватит сил
А тут в анкете, как на грех, приказы
Пойди туда, ищи незнамо что
Да нафиг мне, обломитесь заразы
Я вам не конь, и даже не в пальто
Как раз избушка обернулась банькой
Наверно запах мой её смутил
Вооружившись веником и шайкой
Примерно час, себя я скрёб и мыл
Кайф был обломан, жёстко и цинично
Гав спрятал мыло и шампунь разлил
В пустыню звал, ругался неприлично
Ещё о даме горестно нудил
Достал в конец – пришлось топтать барханы
Идём, бредём – жара, охота пить
И нет надежд на выпаденье манны
И Гав зудит – нет сил остановить
Наш турпоход внезапно оборвался
Мы вышли к морю, кончился песок
Чуть впереди домишко показался
Не крут, не ветх, ни низок, ни высок
Заходим в дверь, немного огляделись
Цивильный зал, на стенке гобелен
А бар какой – моя отвисла челюсть
И в угол тот, мы с Гавом дали крен
Увы и ах – была так близко сказка
Ведь знал же я, почём бесплатный сыр
Заходят ниндзя – при мечах и в масках
И в нас спешат больших наделать дыр
Гав понял всё и вроде стал прощаться
Вот так, Кирилл, мы оба лопухи
А я, друзья, вы будете смеяться
С испугу им свои прочёл стихи
Поэты все, что были, есть, и будут
Почти ничто в сравнении со мной
От рифм моих, как от заклятий Вуду
В сепуке ниндзя свой нашли покой
Их рвался Гав искусственным дыханьем,
Прямым массажем сердца оживить
А я смотрел совсем без состраданья
В уме пытаясь два плюс два сложить

Глава 9
Когда стреляют в мужиков здоровых
Почти нормальным выглядит сюжет
Считают все, от немцев до монголов
«За наших тот, кто держит пистолет»
Когда старца колбасят или бабу
Совсем иные мысли в голове
И тех мочить и тех – нарушить табу
А уж детей – так и низя ваще!
К чему сей трёп, да видно так сложилось
Нашли мы с Гавом небольшой чулан
Там на полу три тела громоздилось
Старушка, тётка, худенький пацан
Лежат себе, под ними крови много
В порезах все, но дышат – вот дела
Тащи их в дом – сказал я Гаву строго
И он сволок недвижные тела
Быстрее всех пришла в себя старуха
На уши стала нам лапшу цеплять
Что мастер я, а Гаву здесь не пруха
И к морю зря он вышел погулять
Что преуспела в бизнесе гостином
И много лет живее всех живых
Но перекур, в её рассказе длинном
Был резок как, удар с ноги под дых
Откуда в этой местности пустынной
Так много ниндзя, падких на стихи?
Ещё троих с ножами, при дубинах
Из недр своих срыгнули в нас пески
Я стих прочёл, ослабли враз ребята
Лишь гад один метнуть свой нож успел
Мне в грудь попал, заохал виновато
И мёртвым пал, покинув сей предел
От шума оклемались парень с тёткой
Я ж, вынув из груди чужой тесак
Бутылку взял, ошпарил рану водкой
И двинул в бар, там где-то был коньяк
Ах, коньячок, салями и сигара
Все трое вы – бальзам от ран любых
Надумал я ещё побыть у бара
И стал сзывать туда же остальных
Но посидеть спокойно нам не дали
Мужик на пони вскоре прискакал
Увидев нас, не скрыл своей печали
Ещё меня катангенсом назвал

Глава 10.
Один толстяк считал себя поэтом
Еще философом, и ляпнул, боже ж мой:
«Погоды разные бывают, но при этом
Все хороши, и нет средь них плохой»
Его б сюда – на пони по пустыне
Где ветер в лоб и все песчинки в глаз
Где жар сменен на лютый холод зимний
А с неба град – не мягче чем алмаз
Скакали мы то под гору, то в горку
Мужик сказал – приедем, дам пожрать
Почти весь путь я мучил мозг без толку
При чём же тут катангенс, вашу мать?
Знакомец новый звался странно – Пеникс
И в странном месте жил, скажу я вам
Средь куч песка труба торчит как пенис
Дымит весьма, вокруг разбросан хлам
Зато в подвале, прямо под трубою
Стоял мангал, огромный как бассейн
Примерно так, однажды, с перепою
Сховал своё, оружие, Хусейн
Шашлык-машлык, винца бутыль и зелень
Как обещал нам Пеникс, так и есть
Сидим, едим, он речь завёл о деле
И с Гава сбил, за полминуты, спесь
Сказал: катангенс – это так, приколка
На деле ты - крутейший НадоНал
Нал надо всем, Гав высказался робко
Куснул мясца и высосал бокал
Короче так: у тех, кто НадоНалый
Особый круг преимуществ и забот
А Гав не наш, хоть тоже славный малый
Не наш и всё – хоть в задницу, хоть в рот
Я с радости, а Гав, наверно с горя
Упились так, как не пили давно
Лишь помнится – ломился спрут из моря
А Пеникс в пасть, совал ему бревно
Очнулся утром – ни следа похмелья
А Гав блюёт и кроет матом жисть
Тепло, светло и хочется веселья
И не пришёл. пороков срок кажись