Стоя у черты

Тот тревожный утренний звонок изменил мою жизнь. Сквозь сон я услышала неприятные звуки, попыталась выключить будильник и только тут сообразила: телефон. Почему-то похолодело внутри. Разлепив веки, неохотно поплелась к аппарату.
- Да?
- Света!.. Скорее приезжай... – я не сразу узнала голос Стаса, хотя мы часто общались и созванивались – сейчас этот голос был изуродован какой-то судорогой. – Игорь... его машина сбила... он в больнице... Приедешь? 9-ая больница, пожалуйста, скорее...
- Господи! Марина знает?
- Нет, не можем ей дозвониться... Пожалуйста!..
- Еду.
Я мигом собралась и вскоре бежала по промозглой улице к остановке. Даже не обратила внимания на погоду; оделась явно легко, но холода сейчас не замечала. Хорошо, что сегодня нет занятий в институте, ничего не пропущу.
В ожидании автобуса поясню, что всё это значит. Игорь – мой бывший парень. Мы были вместе 2 года, были счастливы, потом... Потом мне говорили, что не раз видели его обнимающим другую девушку. Не поверила; мало ли, даже лучшие подруги, даже исходя исключительно из заботы обо мне, могли неправильно понять и интерпретировать ситуацию. Но через некоторое время он сказал, что я не нужна ему больше; мы расстались, но остались друзьями, часто и приветливо общаемся, видимся иногда. За те полгода, что он провёл рядом с Мариной, моё отношение к нему не изменилось: я по-прежнему люблю его. Стоит ли говорить, насколько меня шокировала недавняя новость. А человек, сообщивший мне её, наш лучший друг. У меня хорошие отношения со многими его друзьями.
В больнице я была около 10 часов утра. Сразу же заметила в вестибюле знакомых – Стас и ещё двое друзей Игоря стояли у скупого на свет окна. Вера, его сестра, сидела, закрыв лицо руками. На мой приход никто не отреагировал.
- Что с ним? – чуть не закричала я, подходя. Выражения их лиц меня ещё больше испугали.
- Без сознания. К нему не пускают и ничего определённого не говорят, - Стас даже не посмотрел на меня.
Я присовокупила свою тревогу к общей и так же замерла в статической позе, глядя в окно. Каждый думал о своём, но все мысли сейчас были сосредоточены вокруг одного человека. Я вспоминала, как хорошо мне было с ним. Он всегда так радовался жизни, так любил всё необычное и изумляющее, а сколько сюрпризов было у меня, благодаря ему! А сейчас он опять где-то рядом, только лежит неподвижно, и неизвестно, откроет ли ещё глаза, реализует ли очередной захватывающий план.
Не знаю, сколько часов прошло, но на улице стало ещё темнее. За это время к нам присоединились ещё двое – подруга Игоря с незнакомым мне парнем – а Вере пришлось уехать, у неё маленький ребёнок. Почти всё время мы молчали.
Я не выношу неопределённости. Вот и тогда я не могла больше бездействовать в неведении. Нашла врача, женщину добрую и понимающую, попросилась посидеть немного в палате Игоря. Упрашивала – умоляла – до тех пор, пока она не смягчилась и не повела меня за собой.
Игорь лежал в окружении жутких приборов – провода, трубочки – с совершенно серым и безжизненным лицом. Я тихонько опустилась на стул рядом, взяла его ладонь в свою, закрыла глаза. «Всё равно ты меня не услышишь. Но ты должен жить, пойми! Вспомни, ты ведь так любишь жизнь, постарайся выжить – ради себя, ради тех, кого ты любишь, ради тех, кто любит тебя... Не знаю, что я могу для тебя сделать, но я сделала бы, что угодно, только живи, пожалуйста, прошу тебя!..»
Вдруг мне показалось, что стало светлее. Я открыла глаза и недоумённо оглянулась. Ощущение такое, будто я парю в воздухе; стены палаты раздвинулись, и пространство наполнилось искрящимся светом. Внизу всё так же лежал Игорь, а сверху, оттуда, где недавно находился потолок... спускался величественный и благородный ангел. «Вам нельзя здесь находиться. Немедленно возвращайтесь!» - губы его не шевелились, но я отчётливо слышала голос – приятный и властный. Мне никогда ранее не приходилось общаться с ангелами, тем более, не хотелось спорить, и я с удовольствием готова была выполнить его требование, если бы знала, как. Но я не знала. А потому мне нужна была его помощь и надо было начинать диалог. Но он и так всё понял.
- Пойдёмте за мной, пока Вас не заметили.
- Можете мне сказать: что с ним? – я взглядом показала вниз. Зря я подала голос: ангел нахмурился и короткое время безмолвствовал.
- Сейчас он, вернее, его душа здесь. Он может остаться, может вернуться к вашему существованию. Фактически, он может выжить, выбор за ним, всё зависит только от него.
- Можно его увидеть? – я решила идти до конца.
- Нет! – его голос могущественно гремел. – Пойдёмте!
Я замешкалась. В эту минуту стало ещё светлее. Свет этот обрисовал фигуру сбоку от меня и обрёл черты другого ангела.
- Светлана, зафиксирован факт Вашего недопустимого пребывания здесь. Вам придётся пойти со мной и дать объяснения.
С минуту ангелы молчали, видимо, общаясь между собой, затем жестом пригласили меня вверх. Я сделала шаг и почувствовала, что дальше поднимаюсь сама собой. Мои бесплотные спутники шли следом. Пока было время, я осмотрелась в мире душ. По сторонам вдали маячили светлые сгустки – тоже ангелы, как я поняла; то там, то здесь появлялись яркие вспышки – боюсь предположить, что это души больных переходили из нашего мира сюда (или, возможно, в обратном направлении, чего все ждали от Игоря). Больница осталась далеко внизу, в сиреневатой дымке по ней плавали мерцающие живые души людей. В шести пульсирующих тенях я, скорее, угадала, чем разглядела, тех, с кем недавно молча стояла рядом, и присоединившуюся Марину. Знали бы они, в какую историю я попала!
Становилось холоднее, непонятно откуда подул неуютный ветер. Мы остановились перед небольшим возвышением наподобие трибуны. Тут же в эту трибуну ударил ослепительный луч света, приобретающий очертания человека с крыльями. Я решила, что этот ангел наделён большей властью, чем мои провожатые; выглядел он более степенным, сильным и могущественным, к тому же, был очень красив. Он заговорил – так же беззвучно и повелительно.
- Вы, Светлана, пересекли энергетическую границу между своим и нашим мирами. Это серьёзный проступок, за который Вы должны были бы лишиться возможности вернуться к жизни. Но это исключительно редкий случай. Мы знаем, что Вас сюда привела любовь, а перед человеческой любовью рушатся все наши принципы и законы. Не говорите, я и так знаю, что Вы бы отдали свою жизнь, если это поможет вернуть Игоря. И Вы уже подкрепили эти мысли своими действиями. Примите мой поклон, - с этими словами грозный ангел с уважением склонил голову. – Вами можно восхищаться. Я предоставлю Вам возможность вернуться к людям. Более того, если Вы хотите, я позволю Вам встретиться с душой Игоря.
Я рванулась вперёд и чуть не закричала «Конечно, хочу!» - но тут же взяла себя в руки и не посмела перебить речь здешнего властителя. Я опять забылась: мне не надо произносить ни слова, чтобы быть услышанной, мои мысли для них не секрет. Вновь стало неловко из-за собственной несдержанности.
- Не торопитесь! Вы можете увидеть своего любимого, можете с ним поговорить, но, боюсь, Вас это только разочарует. Можете его уговаривать, но убедить душу в правильности Ваших доводов весьма сложно. Только сам он может выбрать, где захочет существовать. И ещё одно учтите. Хоть мы и разрешили Вам продолжать жизнь, однажды очутившись здесь, в скором времени Вы вновь сюда попадёте. Вас заберут, если только... если тот, ради кого Вы рисковали собой, не заберёт Вас.
Я была преисполнена благодарности. Хотела упасть на колени, но посчитала, что это совершенно нелепо. Моя мысль подтвердилась внезапным исчезновением ангела, даровавшего мне столько милостей. Свет окутал его и растворил в себе. А двое моих спутников взяли меня за руки, и мы вместе начали куда-то перемещаться: всё вокруг стало таять, обволакиваясь светом, к которому я уже привыкла, а потом я увидела несколько другую обстановку. Внизу по-прежнему угадывалась больница (сама не знаю, почему так подумала, видно ничего не было, но в этом нематериальном измерении знания существовали на интуитивном уровне), впереди был колышущийся на свету безлиственный сад. Я поняла: мне туда. Я не задумывалась над вопросом, узнает ли меня Игорь.
Стражники у ворот расступились передо мной. «Это рай?» - спросила я. «Нет, - ответил один из них, - здесь находятся души ещё не умерших людей, как грешных, так и непорочных. Некоторые решают, возвращаться ли им или предстать перед Судом, некоторые ожидают решения свыше. Идите, у Вас 10 минут, после чего Вы будете возвращены в своё тело». Я прошла. Я недолго бродила между однообразных деревьев и камней. Игоря я увидела со спины, тотчас узнала. Радостно кинулась к нему. Он сидел на краю обрыва, неподвижно, опершись подбородком на сжатые пальцы, задумчиво и одухотворённо смотрел вдаль.
- Игорь! – тихонько позвала я. – Пойдём со мной!
Он не спеша повернул ко мне голову. Выражение его лица не изменилось. Неужели не узнал?
- Куда, Света? – в его голосе также не было ни малейших эмоций. Хотя бы узнал, уже хорошо.
- Как куда? Обратно. Домой!
- Зачем?
- Тебя там ждут, - это начинало меня злить, хотя меня же предупредили, что так всё и будет. Я взяла его за руку, несильно потянула. Он не сопротивлялся, но и не встал.
- Мне и здесь хорошо. А знаешь что: оставайся здесь со мной! Здесь здорово, увидишь!
- Я не могу. Мне нельзя. Меня скоро вернут. Давай вернёмся вместе! Думаю, я здесь больше твоего успела увидеть и смело могу сказать: там лучше! Отсюда не видно, но там, внизу, тебя ждут твои друзья, тебя ждёт Марина, а Вера дома успокаивает малыша, а сама плачет, обнимая его и думая о тебе. И родителям твоим, наверное, уже тоже сказали, что с тобой, они переживают. Пойми, мы тебя любим, ты нам нужен, нам будет плохо без тебя...
 - Я не хочу возвращаться, - он говорил спокойно, равнодушно и холодно. У меня на глазах навернулись слёзы. Я подумала, что вижу его в последний раз, что он так и останется сидеть, глядя на другую сторону оврага.
- Но ты не будешь здесь всегда! Через какое-то время ты предстанешь перед Судом, и неизвестно, куда они тебя потом отправят. А что внизу – ты прекрасно знаешь...
- Там плохо, - перебил он меня. – А здесь хорошо...
Я замолчала. Я сдалась. Я не знала, как его уговорить. Села рядом, обняла на прощанье, зашептала на ухо, будто нас кто-то пытался подслушать, всякий бред, который мне приходил в голову из-за отсутствия других мыслей: «Я тебя люблю. Марина тебя любит, и ты любишь Марину. А ещё ты очень любил жизнь. Да, иногда она ко всем бывает сурова и несправедлива, но в целом она прекрасна и интересна, ведь ты так считаешь, да? Считал раньше, что же с тобой случилось, почему ты изменил своё мнение? Быть живым человеком очень приятно, ты мыслишь, ты фантазируешь, ты чего-то добиваешься и радуешься этому, и радуешься жизни. Ты любишь. Тебя любят. А ещё – помнишь – ты очень любишь пирожки с повидлом, которые я пекла; здесь тебя никто не угостит такими пирожками. Любишь мамин борщ. Любишь свою собаку, а ведь она сейчас тоже грустит без тебя, животные чувствуют, если хозяин попал в беду. Кто, если не она, будет будить тебя по утрам, требовательно тянуть на улицу. Ты больше не вдохнёшь этого свежего утреннего воздуха, не погладишь её морду, не почувствуешь её тёплый влажный язык на своих руках. И телевизора у тебя здесь не будет, как же ты узнаешь, кто победил на очередном чемпионате мира по футболу? Там жизнь, а здесь всё неживое, даже эти деревья. А в парке напротив твоего дома сейчас так красиво...»
Что было потом – не помню. Было темно. И никаких ощущений, кроме влажной, мягкой серости. Потом я почувствовала прикосновение, кто-то держал меня за руку. Я открыла глаза и встретила взгляд Игоря – непонимающий, но обрадованный, как мне показалось. Я поняла только, что он всё же прислушался ко мне (если всё это не было моим бредом, вызванным голодом и переживаниями) и выбрал эту сторону жизни. Еле сдерживаемые слёзы покатились по щекам. В эту же минуту вошла врач; увидев, что Игорь пришёл в себя, торопливо вывела меня из палаты и вернулась к нему. Теперь всё будет хорошо, он поправится! Всё будет, как раньше – хорошо!.. С этой вестью я вернулась к ребятам. Марина кинулась ко мне, обняла, и мы ещё долго плакали вместе от радости. Кто-то звонил Вере. Он поправится! Всё хорошо!..
...Я возвращалась с занятий поздно вечером. Шла привычной дорогой, мимо знакомых домов. Проходя мимо тёмного подъезда совершенно не обратила внимания на 3 тёмных силуэта. Зато они меня заметили. «Иди сюда, красотка!» - прохрипел пьяный голос, меня с силой схватили за руку. Я ударила парня, надеясь вырваться и убежать. Передо мной встал второй; я почувствовала резкую боль в груди, успела вскрикнуть и поняла, что падаю.
Поднявшись на ноги, я увидела три коричневато-синие тени, в панике скрывающиеся за углом. Во многих окнах соседних домов горел свет. Двое мужчин и женщина спешили ко мне, один из них куда-то звонил. Я присела над своим телом. Из ножевой раны сочилась кровь, пропитывая одежду. Странно было видеть себя и при этом не быть собой. Как сны, что порой видятся от третьего лица.
А потом – приехала «скорая», и меня увезли в больницу. Я всё хорошо помню – я видела всё со стороны, точнее, несколько сверху... Я видела знакомых и друзей, собиравшихся у дверей. Я видела Игоря. Обрадовалась, что скоро он придёт за мной. Уведёт меня обратно, и мы будем жить, и мы будем счастливы, хоть и не вместе... А потом был свет. Повсюду. Много света. И этим светом была я, и этот свет был мной...
...Он сидел на корточках, пронизываемый жестоким осенним ветром, глядя в одну точку. Это молодое, весёлое лицо на фотографии составляло до боли зловещий контраст со свежей могилой. Сзади к нему подошла девушка, присела рядом, обняла за плечи. «Она же спасла тебя тогда, год назад. Неужели ты ничем не мог ей помочь?..» Он молча отвернулся. Потом резко встал, доставая сигареты, и неуверенно пошёл прочь, вспахивая взглядом землю.

Октябрь, 2005 год