Грёзы и три удара

Три года он ждал момента встречи. И вот сегодня, стоя в толпе в зале прибытия рейсов Киевского аэропорта, он ничего вокруг себя не видел и не слышал. Сконцентрированное внимание на выход, из которого тек ручеек прибывших из Израиля пассажиров, поглотило его полностью. Он был весь в своем внутреннем волнении. Самые разные сценарии встречи пробегали в его мыслях, созвучные многолетним ночным мечтаниям.

Прибывшие все выходили и выходили: пожилые и молодые, одиночки, пары и целые семьи, ортодоксальные евреи с пейсами и в черных одеждах, туристы и деловые люди. Но где же Она? Он весь напряжен в ожидании, как зверь перед прыжком.
А вот и Она! Он узнал бы ее среди тысяч других женщин. В руках у нее небольшая сумочка. Он бросается к ней, полный готовности обнать и целовать, но прежде спрашивает:
- Можно?
- Даже нужно! – Ответила гостья. Этот знакомый и желанный ответ, который так ему нравился когда-то...
По пути к машине, уже изрядно потрепанной старушке, они идут рядом. Он несет ее чемодан, стараясь уловить и понять ее мысли, ее настроение.
Дорога в Киев – просторное скоростное шоссе – не требует от водителя особых усилий. Так что можно расслабиться и уделить внимание ей, дорогой гостье. Первые вопросы, ответы, впечатления.
Рука его медленно, как-бы между прочим, сползла с рычага переключения скоростей на ее колено. Она молча прижала его руку своей рукой. Он, однако, не теряя самообладания, включил правый поворотник и направил машину в правый ряд, а затем и на обочину.
Автомобиль, послушный его руке, скатился с дороги и остановился. Он обнял ее, как когда-то прежде, целовал ее глаза, лоб, шею, мочку уха. И от нее в награду получил знакомые «мурашки», так нужные ему сейчас. Они были снова вместе. Слова были не нужны.
Они сидели молча, обняв друг друга, боясь спугнуть сладкое мгновение. Ему казалось, что время остановилось, но на самом деле оно неслось мимо так же быстро, как и несколько тысяч лет до сегодняшнего дня.
Машина смирно стояла на обочине и ждала, пока они насытятся встречей. Потом она снова помчалась вперед, шурша покрышками, неся их к долгожданному и краткому общению.
По пути они все так же молчали, каждый о своем. Как ему хотелось, чтобы эта дорога до Киева была бесконечно длинной, хотя бы до конца его жизни. Но увы – уже виден на горизонте город, который заставит их очнуться и осознать действительность. Чем больше счастье, тем меньше времени на него отпущено нам.

Да и сама встреча прошла совсем не так, как ему грезилось и мечталось.
Взамен теплоты, вместо знакомого ответа она подставила ему для поцелуя безразличную щеку. Это был первый удар, который больно пронзил все его существо, но прошел мимо сердца: оно в это мгновение сжалось в комок.
Позже, в машине, когда рука его с рычага коробки передач соскользнула на ее колено, она холодно и жестко произнесла:
- Смотри на дорогу, а то не доедем. Не хватало еще аварии!
Этот второй удар был больнее первого, но все же не смертелен. Ведь сердце его еще не отошло от первого удара и еще было сжато в комок.
А перед въездом в город он пригласил ее в себе в гости, посетить его скромное жилище, чтобы увидеть, как он жил все эти годы. Он мечтал поговорить о главном, рассказать ей все то многое, о чем думал наедине с собой. Она отказалась зайти к нему в гости – и это был третий удар.
Не такой неожиданный, как первый, третий удар не страшил его. Он даже ждал его, был готов к нему и понимал, что этот удар будет последним. Он не уклонялся, не таился и был открыт. Удар пришелся прямо в сердце, оно дрогнуло, и боль прокатилась по всему телу...
Но он не умер. Он жив и сейчас, но он уже не тот, что раньше. Не тот, кто писал Ей искренние, полные любви письма, сочинял стихи и пел песни под гитару, когда оставался наедине с тоской и больше никто его не слышал.

Наверное, есть такой закон природы: чувство, данное Богом двоим, не имеет смысла, если оно больше их возможностей.