Безумие Сквозь Время И Пространство

1 - Предисловие

Я помню дни юности прекрасной,
Когда леса подёрнуты дымкою красной,
И рассвет золотил древние кроны;
Тогда забывались страшные стоны
Из моих необузданных снов,
Их описать – не хватит мне слов,
Чтоб донести, какие бездны зла
Таит в себе ночная тишина –
Предвестница злых кошмаров,
Где стонут от зверских ударов
Скелеты. При жизни они
Были, верно, добры и милы,
Но смерть изменила их тела
И не смыть позора греха
С их мыслей и душ порочных.
Где эхо призывов срочных
Отдаётся в мыслях злых колдунов,
Что таятся сейчас на днищах гробов.
И где таинственные существа
Порождения неземного естества
Манят за собою во тьму подземелий
Куда не доходят звуки свирели,
Что поёт о счастливых земных днях
Людей, коим неведом реальный страх.

И сейчас, когда юность минула,
Я сны терпеть не могу: душа заснула,
А тело в агонии бьётся;
И лишь заря только займётся,
Я уж боле не помню свои сны,
Но знаю, что были страшны и чудны:
Во тьме блуждают очертанья существ,
Состоящие из необъятных, жидких веществ;
Их щупальца касались моего тела –
Забрать хотели для своего дела –
Во мрак, во тьму первобытного страха,
Где мозг не избежит тотального краха;
 Боги милостивы – стёрли память о них,
Что творили в сферах чужих,
Какие пытки были в их арсенале,
Когда меня к цепям приковали…

Сегодняшняя ночь – не исключенье,
Лишь бы пасть мне в забвенье,
Где нету ни снов, ни исполинских тварей,
Что мой разум в пучину страха загнали.
 
2 - Дух

Я блуждал средь погибших, забытых равнин,
Пред глазами хранили древности пыль
 На каменьях останки старейших руин;
С туманных гор дунул штиль –
Она взметнулась, кружась, над полями,
Я ли тот человек, что её потревожил?
Серым облаком пыль гонима ветрами.
Казалось, я священный покой уничтожил,
Ветер средь голых камней теперь свищет
Я обнажили то, что под пылью лежало:
Скрытое от глаз, не земное кладбище,
Оно помнит, и теперь что с ним стало?
Потёртые кресты, каменные изваяния,
Воспоминанья эпох позабытых. Мой слух
Расслышал звук – слова заклинанья,
Из пепла, земли восстал древний дух:

«Меня ты призвал, времён сдунув налёт,
И я покажу тебе то, что просил
Так собирайся же в долгий полёт!»
Ещё не понял я, что натворил.

3 - Вселенная

Я плыл по пространств бесконечности,
Сквозь безвременье и хаос сокрытых миров,
Мне неведомы скрытые тайны вечности,
Но не это ль безумье, что желал для врагов?
Дух рядом со мною – он мой проводник,
Я же должен ему во всём подчиняться,
Иль, издав предсмертный свой крик,
Один я останусь во Вселенной скитаться.
Как я мог вызвать то, с чем не могу совладать?
Но упрекать сейчас наивность нет смысла,
Я не в нашей Вселенной, остаётся лишь наблюдать
И таить о возвращеньи грустные мысли.
Неведомые созвездья под ногами и над головой.
Я не могу удержать необузданные страхи свои:
Кто и когда любовался ими теша взор свой –
Неведомые боги, безымянные существа, иль же Жрецы?

Но Дух, оживлённый, немилосерден оказался ко мне –
Он тянет вперёд, я к новым созвездиям мчусь:
И поведал мне дух, покорив меня навеки себе,
Что на родную Землю я уже не вернусь!

4 - Блужданье

Сколько веков минуло с тех пор,
Как на кладбище, на отдалённой планете
Я пробудил Дух, что слал горе и мор,
Разбудив то, что было сокрыто от света.
Мы проходили сквозь хаос и тьму,
Мы убивали тех, кто не был рождён;
И моя душа во всём подражала тому,
Кто убийства славил, кто не был погребён.
Мы танцевали под дудку Азаг-Тота,
Плясали с тварями, что его окружали;
И с наядами людей топили в болоте;
С Древними на звёзды взирали;
Мы были в мирах, что человеку недоступны,
Творили дела, что не каждому понять;
И хоть злодеянья то были, но не преступны,
Ведь не могут везде земные законы влиять.

Но по прошествии стольких лет,
Когда надежды забыты и восторг мой безмерен,
Через армады уже знакомых планет,
Я увидел свой дом, что был мною потерян…

5 - Никодем

Никодем на безумии христианском стоял,
Нартиас там правил, на троне из костей.
В царство своё он лишь грешных пускал,
Дабы пища была для зловонных детей.
Они рождаются из мрака подземелий,
Где в глубинах под горами таят
Горстку существ, что поют колыбели,
Для матерей, что скоро родят.
 Их земные не видят, ибо милостив Бог,
Но ежли увидят, то не поможет никто –
Отравит их смерти тяжёлый сапог,
Ведь умрут как один и улягутся в гроб.
 Ожидающие во тьме – приверженцы греха –
Искушают людей из мрачных земель.
Их жизнь ни хороша, ни плоха,
Но убийцами станут, лишь завоет свирель.

В мир они пролезут, убивая людей.
Нартиаса дети жестоки всегда,
И хоть во мне нет злобы против людей,
Пусть простит меня Бог, ведь с ними был я!

6 - Пустыня Безумия

Много миль путник отшагал в Пустыне,
Но не мог видеть за горизонтом края,
Где человек жил, что ни в чём не повинен;
Он не знал, станет ли могилой ему эта земля,
Но шёл, надежду в душе сохраняя.
Во время сна, когда поднималась луна,
Столь бледна и жестока в землях бесплодных,
Он мечтал о том, как вернётся назад:
Не будет пересохших русел безводных,
А реки, разлившие воды покуда хватает глаз,
Птицы, поющие о великих победах,
Играющие дети; о пощаде приказ;
Избавленье от тварей, живущих в недрах.

Он просыпался и шёл, всё надежду тая,
Каждый день, не сбавляя спешного хода;
И вопль поднялся, до птиц долетя,
До гор он дошёл, но нет в них прохода.

7 - Безымянные Горы

Он шёл по Пустыне и, дойдя до конца,
В Безымянные Горы упёрся – стражи миров,
Что за ними живут, где пламя костра
Душу уносит туда, где воздух суров.
Взобраться по ним слабаку не под силу,
Но путник в страхе неустрашим,
И полез он к облакам и вершине.
Мечтами об избавлении он был одержим,
Мечтами о судьбах, о добре безмерном,
Что зло уничтожает взмахом крыла;
Мечтами об ангелах, что в танце смиренном,
Восхваляют силу. Где все желают добра –
Там уставшего путника счастье ожидает…
Но горы таят в себе многие тайны.
И человек о них в век свой не узнает,
Ведь кровью политы годы скитаний.

Встал он на вершине, радостно улыбался,
И видит он то, ради чего хранил веру,
Но Призрак Ночной из тьмы глубокой поднялся
И ударом сбросил его в мрак Тёмной Пещеры.

8 - Темные Пещеры

Среди мшистых, заплесневелых камней,
Среди дышащей тьмы и гнетущей тишины,
Среди стай крылатых теней,
Путник лежит, что был сброшен с горы.
 За воплем стон… за стоном крик…
Путник пленником безликих стал тварей,
Что на перепончатых крыльях несут свой лик,
Что до рожденья Иисуса в Горах обитали,
Что тешатся над людьми – неосторожных ловят;
И, когда в Пещере Тёмной они жертв поедают,
Глаза блестят и вновь они жаждают крови.
И в ночи, под лунным блеском летая,
Ищут заблудших людей – жертв своих
 И тогда вновь пиры проводятся в пещерах.
Вылетают твари, и ловят слепых
На поле жизни, будто сборы побегов.

Путник прошёл Пустыню и Горы,
Но Пещеры ему не одолеть,
Ведь чёрные крылатые своры
Желают его прах в землю втереть.

9 - Кариф

1 – Кошмар

За горами и среди бескрайних полей
Небольшой городок огнями тусклыми светит,
Там дома столь мрачны, там стаи теней
Пляшут по стенам, глаза чары нам лепят;
Столь спокоен под божественной луною,
Столь мирен, когда люди сном укрыты,
Но есть существа, что боятся света дневного
Они скорбят в пучине – ведь всеми забыты,
Но день настал, кровь пролилась невиновных,
И Кариф объял необузданный страх;
И вышли на волю твари ночные. Сбросив оковы
Они пресекли все попытки их убиенья. Сквозь прах
Восстали они! Теперь сон для людей словно мрак
Бездны, куда с криком низвергаются люди;
Там их поджидает тот таинственный враг,
Что мучения и пытки никогда не забудет…

Прошлись те твари, вселяя ужас без разбора,
Но тварь там одна – вечна армия её отар,
Что вносит в миры пламя страха, раздора –
Тварь многолика, ведь имя той твари – Кошмар!

2 – Дом На Холме

Когда-то в том доме жил старый колдун,
Никто не знал, сколько времён видел он,
Как только ветер со стороны его дул
Слушали люди странный трезвон,
Будто колокола церквей песню поют,
Долго гадали, – кто ж мелодию творил?
Будто людей на праздник несчастья зовут –
Преисполнен печали звук был.
Помер старик – оклеветали его,
Пред гневным судом он злодеем предстал,
Ведь люди всегда добро подносят как зло,
И когда час смерти на плахе настал
Молвил старик: «Я лишь хотел показать,
Что не надо бояться тех, кто добр к вам;
За что же вы хотите меня наказать?»
Но прах его поднесён был ветрам…

Обыскали тот дом – источник не нашли,
Ведь и не было в нём ничего:
Но звуки те надолго в память вошли,
Ведь не земным был старик существом…

3 – Мальчик

По аллее близь леса мальчик – юноша жил,
Он обычным был человеком, но тому,
Кто никогда не мечтал и о мечтах не тужил,
Уготовлена особая участь. Пришла к нему
Однажды лунной ночью молодая волчица –
Красивее её нельзя представить созданья;
Он каждую ночь видел, как она к нему мчится
И радует его сонмом своих заклинаний…
Вместе они по ночам в Лесу Тёмном ходили,
Вместе танцевали. Она предстала пред ним человеком,
Пусть люди знают! – они друг друга любили…
Но не дано вместе им жить под лесною опекой.
Нартиас поведал ему: «Одержим ты, сын мой!»
И злых духов увели изгонять – таков Закон;
Но ритуал очищенья был суровый и злой,
Не выдержал юноша пыток – умер он.

Подле леса, на заброшенной могиле,
Сидит безмолвно волчица ночь не одну,
На камень, под коим юношу хоронили,
Одинокую в скорби пускает слезу…

4 – Нимфа Лиллия

Одна из нимф Тёмного Леса, танцует одна.
Красота её в зелени лесов и неге полей,
Но кто посмотрит на неё после прихода утра?
Ночью, когда нет её на свете милей,
Возможно и потеряли б голову мужи;
Но днём живёт она в лачуге обветшалой,
Где уродливая куча насекомых жужжит,
Её видят при солнечном свете старой,
Беззубой каргой. Сколь ни прискорбно это:
Прекрасна она лишь когда ночь опускается,
При сладостном лунном свете,
Когда в долину подле реки она спускается.
Там танцует, улыбкой освещено молодое лицо,
Счастье для неё лишь ночью достижимо –
Как неприятно ей, когда становится светло!
Одна тоска и печаль в сердце её одержимом.

Прошли года, и она перестала появляться,
Ведь уже много лет как старуха померла,
Нет смысла среди людей ей скитаться.
Но нимфа жива… только лишь призрак она.

5 – Brgda – Храм Сновидений

Кто построил храм, где поклоняются Морфею?
Кто создал алтарь, где жертвы Гипносу приносят?
В Карифе, северные ветры где веют
И запах тлена в небо уносят,
Стоит на пригорье высокий храм,
Выстроенный из старого гранита;
Там люди поклоняются снам,
Там, кроме фантазий, все боги забыты.
Алхимики препараты готовят,
Дабы дольше во сне находиться,
Со всех сторон туда люди приходят,
Дабы сновиденьями насладиться;
Путешествуют они по мирам,
Они видят существ с новых планет,
Всё, что предстаёт их глазам,
Обычные люди относят как бред.

Но безнаказанными действия их
Не могут вечно остаться –
Берут их твари измерений других,
И не каждому суждено возвращаться…

6 – Hadaka – Храм Каменного Змея

Я шёл по Карифу, предо мною аллея:
По бокам дома во мрак погружены,
Огонёк в окне играет тихо тлея,
И колоколом звоня из тёмной вышины
Вырос в конце Храм Каменного Змея.
Hadaka – про место сие мне старцы шептали:
Когда солнце садится, на горизонте алея,
В подвалах его люди рёв различали;
Он был столь ужасен, что люди не спали,
А в страхе огни все потушив,
Слушали слова и в их смысл тайный вникали.
Когда-то там секта была, но век свой отжив,
Исчезла, будто и вовсе не было её.
Так лишь след оставив в башне высокой –
Каменный идол, где дух Змея был стеснён,
В глазах его пучины бездны глубокой.

Я забрёл туда и, в благоговенье впав,
Я всмотрелся в сияние, что шло из глаз Змеи,
И в отчаянии вопль истошный издав,
Я понял, что в поверьях нет лжи.

7 – Tumac Daxulaba
(Глаз Ада)

В мире, где тьма властвует над стихией,
Город стоит из мраморных башен;
Гнил он, когда молода была Византия,
И твари там собирают кровь с пашен.
Среди руин древних строений
Шныряют амёбы величиной со слона,
Безглазы, безмозглы. Кто ими пленен
Отправится в пасть, что так широка.
Там люди, что корм, но любая тварь,
Что попадает в лапы тех существ
Съедена будет – её им не жаль.
Из каких же посторонних мест
Пришёл их род, вечно голодный?
Видать, неистово то божество,
Сотворившее их жестокие своры,
Сотворив при этом Зла естество.

Рассвет позолотил мраморный город, алея.
И ежли жить хочешь, слушай меня:
Не смотри в сияние чарующих глаз Змея,
Ведь Tumac Daxulaba видит тебя!

8 – Святый Воин

Уроженец Карифа, прославленный Войн –
Он врагов сокрушал в битве Аральской,
Защитник королевства; в прошлом – изгой,
Он, вступив в ряды полков адмиральских,
Честью и славой окутал имя своё,
Позором и смертью покрывал восставших;
И братьев защищал, и возвращал их домой,
И оплакивал на поле воинов павших.
На кладбище, близь великих могил
Я видел надгробье, что гласило:
«Святый Воин». Я спросил –
Как погиб он и где его имя?
«О смерти его никто вам не скажет,
Ведь секрет то и тайны веков;
И имя его вам никто не покажет –
Наткнётесь на взгляд, что суров!»

Но могилу раскопав, под полной луной,
У тела скелета, близь левой руки
Нашёл медальон. «Семья Р’Таг» – говорило оно.
Я глянул на скелет – у него нет головы…

9 – Семья Р’Таг

В поместье Р’Таг крики слышались ночами,
Там семья вампиров обитала в те времена,
Пытки и казни проводились за стенами,
И пламя жаровни вырывалось из окна.
Алайя был тем, кто кирпич заложил,
И жену и слуг пропустив за порог
Там первого сына Ливикраса родил.
Но безумье нашло, – устоять не мог
Чувствительный разум наследника трона:
Кинжал в руки взяв, семью он убил
И, нож в сердце вонзив, упал без единого стона.
Но брат отца – в отъезде он был –
Вернувшись понял, что духи здесь злые
И умчался, сильно пришпорив коней;
Вернулся потомок его – почтенный Миира,
Безумные записки оставив, отошёл в мир теней.

Много лет поместье заброшено было;
Его найден был обезглавленный труп,
Но, странно, кровь наземь не лила;
Возможно, умерший вовсе не был глуп…

Конец