Алмаз

 Ты - маленький алмаз. А знаешь ли ты как выглядит алмаз?
Это серый, невзрачный камушек, очень твердый камушек. И только после огранки, он становиться бриллиантом - камнем, о котором каждый мечтает, который сияет на солнце как маленькое чудо, камень в котором живут тысячи звезд.
А знаешь ли ты, как проходит огранка?
Отсекают все лишнее. Мастер должен увидеть его истинную душу, он бережно снимает слой за слоем, отдает свою душу, свое знание, тепло своих рук, часть своей жизни. Он ищет, как сделать так, чтоб естественные грани камня остались на своих местах, чтоб отсечь совсем немного, а лучше просто отшлифовать, чтобы камень сохранил свою индивидуальность, но при этом стал совершенством.
Так делает хороший мастер… Но есть и такие, которые видят как должен выглядеть бриллиант, но не смотрят на сам алмаз. Они упорно отсекают грани, они шлифуют его до тех пор, пока он не подчиниться, пока он не станет их мечтой, что зачастую бывает обычной штамповкой. И в результате это бриллиант, но он намного меньше, чем был, он совсем микроскопический, он такой маленький, что даже ветер его катит по столу, в нем нет радости, душу стерли при огранке, но даже такой бриллиант может резать стекло. Он остался тверд, но эта его прочность в основном держится на боли, на несбывшихся мечтах.
Есть также мастера-лентяи, там чуть сточить, там отполировать, да и так сойдет – да бриллиант не светиться так на солнце, зато у него есть индивидуальность, зато как он гротескно смотрится с чем не будь совершенным.
Есть и подмастерья, они хотят достичь совершенства, но не знают как это сделать, у них уходит гораздо больше времени на огранку, потому как они точат не только камень, но и себя. Ниспошли им бог хороших учителей, усердия, и мозги, чтоб различить, где техника мастера, а где его порывы души, и как сделать так чтоб учесть три составляющих: душу камня, свою душу, и правильную технику. У аккуратного ученика получается все с первого раза, потому как он сначала думает, потом делает.
Хуже всего, когда камень переходит от одного мастера другому, когда камень не завершен. И опять бьются две души, но уже не камня и мастера, а старого мастера с новым. Где же душа камня? – Она молчит, она боится, забилась в глубь и ждет. Новый мастер так увлечен, либо раздосадован, что не замечает, каким был камень изначально, что было усечено, что сделал мастер, а что природа, и начинает шлифовку, как говориться «против шерсти». Да старый мастер что-то говорил, о чем-то просил, но разве всего упомнишь…
Так усекая «я хочу», «я желаю», «я могу»… и еще тысячи «я» мы граним души наших самых близких – мы творим жизни наших детей.