Роберт Бернс. Погребальная песнь

Как суха та душа, что глупость объяла,
Как бледна та щека, где румян ссыпан гнёт,
Как нем тот язык, что лишь вторит устало,
Как глухо то ухо, что лестью живет.

Коль страданье и боль бегут за порог,
Из любви и дружбы их прочь отмели,
Вдвойне беспощаден, Мария, злой рок,
Ты смерть без слез, как и жизнь без любви.

К Благодати, Любви не взываю скудным,
Так тиха и далёка – слезы не прольешь,
Но приди, все плоды твоей Глупости мудры,
И цветы, что на смерть тебе, все заберешь.

Мы в саду ищем каждый хилый цветок,
И сорняк бесполезный зачем-то срываем,
Но только крапива, кому невдомек,
Ответным огнем ему отвечает.

Изваяем мы мрамор, отмерим в такт песню,
Бренчит Суета на своей глупой лире,
И праведный Гнев обрушится с честью,
Чью ярость Презренье развеет по миру.



"Monody"
http://www.robertburns.org/works/447.shtml

How cold is that bosom which folly once fired,
How pale is that cheek where the rouge lately glisten'd;
How silent that tongue which the echoes oft tired,
How dull is that ear which to flatt'ry so listen'd!

If sorrow and anguish their exit await,
From friendship and dearest affection remov'd;
How doubly severer, Maria, thy fate,
Thou diedst unwept, as thou livedst unlov'd.

Loves, Graces, and Virtues, I call not on you;
So shy, grave, and distant, ye shed not a tear:
But come, all ye offspring of Folly so true,
And flowers let us cull for Maria's cold bier.

We'll search through the garden for each silly flower,
We'll roam thro' the forest for each idle weed;
But chiefly the nettle, so typical, shower,
For none e'er approach'd her but rued the rash deed.

We'll sculpture the marble, we'll measure the lay;
Here Vanity strums on her idiot lyre;
There keen Indignation shall dart on his prey,
Which spurning Contempt shall redeem from his ire.

1794