Загадка Марбурга

ЗАГАДКА МАРБУРГА

Она началась с эпиграфа. К эссе "ФЕЯ И МЕХАНИЗМ", - где описана история появления первого компьютера, и роль в ней дочери английского поэта Байрона Ады Лавлейс, - нашелся очень удачный эпиграф. Набрав его по памяти:

"Когда-то под рыцарским этим гнездом
 Чума полыхала. А нынешний жупел –
 Насупленный лязг и полёт поездов
 Из жарко, как ульи, курящихся дупел.",

решил свериться с первоисточником - коря себя за то, что до сих пор не удосужился запомнить наизусть все гениальное стихотворение. И был здорово озадачен, обнаружив в одном из советских, "канонических" изданий поэта, текст, оказавшийся на пару строф короче, да и более "приглаженный", что ли.
Просмотрев все найденные в ближайших библиотеках издания пастернаковской поэзии, обнаружил две совершенно разные редакции стиха, обе помеченные 1916 и 1928 годами. Но как поразительно различны! Впрочем, отличия начинаются лишь в финальной, отчеркнутой, части стиха. Мое любопытство разыгралось не на шутку, принялся искать комментарии литературоведов и биографов, - увы, до сих пор безуспешно. Приведу пока эти различия, и надеюсь, что кто-то встречал более-менее внятный комментарий этой ситуации - буду признателен за ссылку.
Первый вариант, назовем его "каноническим", содержит 18 четверостиший и в финальной части после
"Всё – живо. И всё это тоже – подобья." следует
"Нет, я не пойду туда завтра. Отказ –
Полнее прощанья. Всё ясно. Мы квиты.
В о к з а л ь н а я с у т о л о к а не п р о н а с.
Что будет со мною, старинные плиты?"
Обратите внимание на приведенную "вразбивку" строку.
В другом варианте, назовем его "авторским", за строкой
"Всё – живо. И всё это тоже – подобья." идет совсем другой текст, два четверостишия, которые почему-то из "канонической" версии оказались выброшены:

О нити любви! Улови, перейми.
Но как ты громаден, отбор обезьяний,
Когда под надмирными жизни дверьми,
Как равный, читаешь своё описанье!

Когда-то под рыцарским этим гнездом
Чума полыхала. А нынешний жупел –
Насупленный лязг и полёт поездов
Из жарко, как ульи, курящихся дупел.

За ними следует вроде бы "канонический" текст, вроде, - но не совсем:

Нет, я не пойду туда завтра. Отказ –
Полнее прощанья. Всё ясно. Мы квиты.
Д а и о т о р в у с ь л и о т г а з а, о т к а с с?
Что будет со мною, старинные плиты?

И этим различия не исчерпываются. За "одинаковой" строфой про портпледы, видим:

Чего же я трушу? Ведь я, как грамматику,
Бессонницу знаю.
 У нас с ней союз.
Зачем же я, словно прихода лунатика,
Явления мыслей привычных боюсь?

в "каноническом" варианте, и:

Чего же я трушу? Ведь я, как грамматику,
Бессонницу знаю.
 Стрясется – спасут
Рассудок? Но он – как луна для лунатика.
Мы в дружбе, но я не его сосуд.

В "авторском". Для лучшего восприятия позволил себе различия выделить отступом, надеюсь, автор не рассердился бы на меня за это.
Не кажется ли вам, дорогие читатели, что "авторская" версия не только длинней, но и заметно сильней, ярче!? К примеру, кого из вас испугал бы приход лунатика? Привидения, скелеты - это жутковато, а лунатик всего лишь несчастный больной, ну, разгуливает по ночам, разбиться может!..
В общем, как говорится в другом жанре, "расследование продолжается".
Буду признателен не только за прямые ссылки на комментарий, но и за "наводки", подсказки.

Более-менее современные издания, дублирующие эти отличия:
Москва, ЭКСМО-Пресс, 2001, Борис Пастернак. Я понял жизни цель.
Тир.8100. Содержит 18 строф (12+6)
Москва, "ПАНОРАМА", 1991, серия "Лауреаты Нобелевской
премии", Б.Л. Пастернак. Избранные произведения. 20 строф (12+8)