Пер-Лашез, год эдак 98-99, или что-то около...

(восстановлено из случайно сохранившегося архива неопределенной давности)

...И пиво в жестянке уже успело нагреться от тепла моей ладони. И пальцы медленно и методично сминают мягкую жесть, расплескивая ни к черту не годный напиток на кладбищенскую землю. И пачка на редкость вонючих местных сигарет (Galoises, выбрал только потому, что у нас такие тоже продаются) уже порядком опустела...
Зачем я пришел сюда?

...Да, я пришел просто посмотреть на место, ставшее твоим последним обиталищем. Просто посмотреть, ничего более. Ведь мы никогда бы не поняли друг друга. Когда я был младше... Много младше, чем ты тогда в 71-м, я нашел твой ритм. Я впитывал его в себя, я глотал его жадно, давясь и захлебываясь, чтобы ничего не упустить...

Потом были другие ритмы, другие имена, другие жизни, никогда мною не прожитые... И я искал среди них свой ритм, и не находил. И я создавал его, я обрывал струны и срывал голос, и понимал, что все это не то, и продолжал искать. А потом просто надоело. Не выдохся, не устал, не исчерпал себя - просто стало скучно и как-то пофигу.
Ритм не ушел, нет - просто стал глуше и ровнее, стал более жестким, наверное.

...Я все так же не спеша комкаю теперь уже пустую жестянку. Плотные облака все так же роняют мелкий паскудный дождик, почти незаметный в неподвижном воздухе. Так зачем же я все-таки приперся? Поразмышлять о смерти? Бред. Она никуда не денется от того, что кто-то о ней размышляет. Почувствовать себя причастным к твоему тогдашнему величию? Тоже фигня. Великими не становятся от хождения среди могил. Просто порыться в памяти, вспомнить, каким я был тогда, когда запоем читал, слушал, пел? Вряд ли. Я не люблю читать одну книгу дважды. И на память не жалуюсь.
Нет, мне просто нечего делать в этом чужом и невыносимо скучном городе с его дворцами и соборами, до мозга костей уникальными музеями и набившей оскомину башней.

When the music's ower...
Музыка давно кончилась, Джим...