Сеанс

—Знаю,—он осторожно тронул мою руку,—
знаю дела твои, и слепоту, и наготу, и горечь,
ты ведь не холоден и не горяч, ты беден,
ты мёртв, хотя и называешься живым,
ты мнишь себя богатым и не знаешь,
что ты несчастнее всех нищих вместе взятых,
будь ты холодным или будь горячим,
но ты не холоден и не горяч, ты – полость,
пещера, впадина, ущелье, где плодятся
короткие и юркие мыслишки
(если согласен, щелкни правой кнопкой мышки),
ты глух с рождения, имея все же уши,
глаза имея, ничегошеньки не видишь,
но есть ещё возможность всё поправить
(ну, скажем, взять и перейти на идиш),
или оставить всё как есть, как есть от бога,
девиз по-хлеще выдумать (рекламный слоган),
чтоб залежалости свои пристойно впарить,
посыпать гравием окольные дорожки,
лукошко справить посолиднее и впасть
в предпринимательский священный транс
(по меньшей мере, развестись с женою),
хоть как-то породниться с новизною
столь соблазнительных внезапных перемен…
Теперь проснись… Ты едешь под землёй…
Будь осторожен, здесь народ иной…
Гляди, ухватистый мужик слегка косится…
прикид такой, ну точно он разведчик,
сбежал из триллера, нырнул лисицей…
и оказался прямо в центре зала,
на «Пушкинской»… тут барышня пристала,
где, дескать, его носит… вся дрожит,
взбешённая столь гнусным поведеньем…
припоминает он, что да, они знакомы…
и даже спят… Я тоже был внедрён
и поначалу забывал свою легенду…