Лучшее

Ты -
_____сон вороха желтых листьев в руке,
След синих капель дождя на опрокинутом в небо лице,
Тонким голосом спетая светлая песенка
И полет (во сне мы все ведь летаем)
Над корой, над рыжинами
___________________березовых кудрей, светящихся взглядом,
Смех сквозь рыжего солнца косые лучи,
Огни фонарей на зыбкой танцующей ножке
И пожатие бережной теплой руки,
Как поцелуй соленого ветра в ночи -
___________________________________это Ты
И тепло осенних причуд моего сердца,
Огонь, пляшущий в воздухе и в моей руке.

1994


Июль. Я стал тяжел и зрел,
Как сочный плод на ветке груши.
Чернеют ночи каплей туши,
Ручьем холодным дни без дел,
Неразличимы меж собою,
Текут водою ключевой,
Хрустят сосновою иглой,
Шьют серебром по голубой
Канве небес над головой,
И тнут смолистой дымкой хвои.

1996
 

СУМБУРНАЯ НЕЖНОСТЬ

Апельсиновая моя,
Абрикосовая, снежная,
Как? Откуда в наши края
Прилетела ты, моя нежная?

Все, не нужно больше вина,
Чудеса исключают зрелость.
Как и должно - потеря сна,
Моя ласковая прелесть.

Не давай мне смотреть на себя,
Расхищаю тебя глазами,
Абрикосовая моя,
Любовь моя золотая.

Легкая, кружить
Тебя на руках чаю.
Как мы могли жить
До сих пор, друг друга не зная?

Не целуй меня, не молчи,
Не играй на мне, как на скрипке,
Подари мне - моя - ключи
От своей самой дальней улыбки.
______________

Ты не умеешь ждать долго. Я - тоже нет.
Знаю, кто даст нам скоро плохой совет:
Зной-дождевик, черный, крапчатый, кожаный,
Тертый июнь скоро услышит наш бред.

У тебя за пазухой - яблоки. Горячие.
Наши объятия просто больны.
Наших пылающих глаз и не прячем мы
От других людей. От себя. От весны.

1997


Стертая Русь. Колокола висят яблоками.
Черствый хлеб из туч поливает святая вода.
Путник седой, проходя, мне мигнет украдкой.
Я бы обнял тебя, Русь, но лучше лети сама.

Губы твои - дымная степь сонная,
Мертвые глаза - раны на белом стволе.
Выйду в окно - разговор о любви между женами.
Черный мой плащ - твое сношенное крыло.

Влажная Русь. В занавеси крест - свечкой,
Цвет на окнах, а на губах - игла.
Малый сверчок истончает мне ночь за печкой.
Кто мы? Откуда мы? Кто ты, моя беда?

1997


Глоток воды из сердца родника,
Протяжный, желтый от хладеющего зноя,
И выше, выше, с ветром споря,
Чернеет посох маяка.

Ночные чайки. Блажь. Истома.
В твоих ладонях - теплота.
Мы никому здесь не знакомы.
Круги на фонарях, и улица пуста.

Солено-смелые, крылатые, как слезы
Мерцают, тая, капли на щеках,
И ты почти что засыпаешь на руках,
И в волосах чернеет бархат розы.

Мерцает матово бистро,
У входа мы стоим, целуясь,
И девочка, закрыв глаза, шустро,
Проходит в холл гостиницы, волнуясь.

Ты говоришь: "Как странно. Ты и я ...
Совсем недавно ..." Ночь молчит огнями,
И платье - словно белая волна,
И набережной звук под нашими ногами.

1997


В стремленьи к чистоте и беспорядку
Возвышенное что-то есть:
Так истекают дни из нас украдкой,
И каждый день - как маленькая песнь.

...А на земле - ворон озябших племя;
Я дряхлых листьев дым ловлю.
Подобно яркому рублю,
Вниз никнет солнце, и в четыре - темень.

Я слепну. Зимы меня тушат.
Теряю все. Меняюсь. Все терплю.
Не о земном тебя уже молю -
И зов мой глуше, глуше ...

1997


Пыльный день в сарафане кричащего солнца.
Диск кипит, брызжет жаром в глаза.
Лето вертит в руках обручальные кольца.
Ну и правильно: брак - это плохая игра.

Полуобнажены; веера, долгополые шляпы,
И на пляже - рассольник веселых людей.
Пароходы белы. Отраженные блики на трапах.
Кисть в руке: тонкий росчерк бровей.

1998


ПАРК

Мой старый парк, люблю твою бормоту
Из репродукторов глухих,
Люблю окатистые воды
В разнеженных прудах твоих,

Решетки с копьями в бортах твоих чугунных,
Тяжелые подсвечники цветов,
Траву в перилах каменных мостов
И сны безруких статуй, вечно юных.

Проспорить этот год тебе готов,
Что сам ты спишь среди морей своих цветов,
И рев твой раздается львиный,
И каменные львы устало чешут спины.

Сосет трава твою густую кровь.
Устало смеживает взор любовь
В глазницах брошенных бутылок винных.

1998


Свет сумерек в метельной западне.
Нет, не поднять нам легких поцелуев.
Вой ветра, и в окованном тепле
Кристаллы тают, слезы торжествуют.

Из растревоженных Кандинским подпространств
Подглянет смерть и расщекочет душу.
Летит зима в синь сумрачных убранств
И черным взглядом обещает стужу.

1998


ХЕМИНГУЭЙ

Он сварен из железа и лазури,
Он из кремня отточен и сапфира,
Он трубку мира - дым по ветру - курит
И словом разражает синь эфира.

В руке его машинка - чтоб работать,
А на руке перчатка - бокса ради.
Ему бы ваши мелкие заботы.
Ему бы ваши мелкие награды.

А жизнь он любит - несмотря на это.
Да, он застрелится - но это позже.
Он любит осень, очень любит лето,
Весну и зиму очень любит тоже.

Вот он стоит и смотрит вдаль упрямо.
А рядом плавают большие злые рыбы.
А он - шахтер. Отламывает глыбы
Словес больших, и грубых, и упрямых.

1998


Двадцать понедельников подряд.
Все это уже так надоело.
Леденит и ломит тело
Страсти твердый, грубый яд.

Душит. Двигаюсь, как стон.
В воздухе - сплошная мука.
Входит и уходит боль без стука.
Ни дверей, ни окон, ни икон.

Дважды тебя видел в эти дни.
Ты печальна; как всегда, красива.
Помнишь, говорила о любви -
Не высказываемой, неповторимой.

1998


ФЛОРЕАЛЬ

Вырывает окна с мясом,
Брызжет через щели свет,
Заливает бочки квасом,
Золотит листки газет.

Резонирует упруго
По колено, от земли
Цвет весеннего испуга,
Взмах веселой муравы.

Птах заглядывает в стекла:
Через стекла на паркет
Льется густо, льется мокро
Багрянистый, пышный свет.

Больше воздуха в деревьях,
Оперилися цветы,
Сердце в радуге, в волненьи,
Меньше ночи, слаще сны.

Диво откровенных красок -
Удивленная земля,
В парке тесно от колясок,
Семена дырят поля,

А звенящие комахи,
Нас кусая, ночь стригут.
В кельях тихие монахи,
Улыбаяся, живут.

Через небо лихо птицы,
Угорелые, летят,
И прозрачною водицей
Реки синие блестят.

Пей, полетное веселье,
Пьяный воздух из цветка!
Пчелам - радость, птице - пенье,
Нам - прозрачный день с лотка.

Яркий огнь на небе ясном,
И в руке моей куплет.
Разрывает окна с мясом,
Бьет сквозь щели, пляшет свет.

1998


В дождь лучше пишется - давно заметил:
Как в бочке прорывает дно,
И льется стих, смеются дети,
И капает крепленое вино.

Вино стихов; стихи вина бодрее.
Игра и музыка в одной строке.
Огня и воздуха! Смелее!
Рисуй огнем на молоке!

1998


СЛОВО

Лишь контур света в воздухе печальном
Разъединяет ночь и пустоту

Все птицы умирают в свой черед
Врет время исчезают зеркала

Черны глаза моей подруги ночи
По коже сыпь небытия

Немота движется все сокрушая
Сжигая за собою свет

Тьма быстро пожирает стрелки
Будильник стол и руки и глаза

Истребуй радугу зажги звезду воскресни
Не унывай раскрой свечу ладонь

Молитву вспомни время расстоянье
Раскрой пространство слово обрети

Глянь слово распускается огнем
Еще без формы образа и плоти

Оно горит как роза на распутье
Сурово дышит каждый лепесток

И кровь его живая все густеет
Оно живет и в нем живет любовь

Из желтой крови как льняная пена
Рождается и светит человек

Из черной крови словно черный ветер
Земля пускает корни в небесах

Из красной крови выплывает небо
Растут деревья и растет весна

Безумье кончено бессмысленно бессилье
Прозрачно время отступает смерть

Молитвой влагой напитались травы
Пространство время сны любовь листва

Весна и осень под руки взялись
И вверх летят над золотой землею

Земля раскрытая для поцелуя
Рыхла обнажена нема

И человек идет по ней поет
Весна и слово слово и огонь

Весна цветок весна любовь весна свеча
И слово тает поцелуем в небе.

1999


Слоистый памяти узор,
Свиданье света и прохлады,
Цветами вышитый ковер
И кисть лепная винограда.

И сердце рвется на простор,
Звенит на воле, ночь глотает -
Сожженный воздух, купол, створ
С людьми, заботами, огнями.

1999


СТИХИ МАНДЕЛЬШТАМА

Не музыка, но сладкий пир богов,
Чье упоенье смутно и душисто.
Играй еще - и веер нот, листов,
Цветов сияет, как весна Матисса.

Переливаясь, в небе тает след,
И белый аист, как пушинка, кружит.
Играй еще, лучи душистый свет,
С землей и миром в нежной, тесной дружбе.

1999


СТИХИ И НОЧЬ

Напророчили мне жен неплодных -
Что ни врешь, стекает по усам -
Песнетворных, большеглзых,сродных
Диким звездам и густым лесам.

Остужаю магму черновую,
Осаждаю черновую прыть,
Ночь за хвост хватаю голубую,
В звездной проруби пытаюсь плыть.

В плеске улиц олово свечное
Тает, и малиновая рябь
Покрывает солнце ледяное,
И плывет зеленой мглы корабль.

Этой песней грудь моя пробита,
В черном зное золота огонь -
Рассекает душу, в ночь отлита
Теплая, послушная ладонь.

Муза, твой фонарь воскрес и бродит
В золоте надежд, в багреце листвы,
Я меняю ветер - солнце всходит,
И надежда не смыкает сны.

1999


Черные сады, на небе пояс мглистый,
Мерзлые созвездья далеки.
Санный след с горы, и в рыхлости пушистой,
Мягкой утопают сапоги.

Ветер чуть гудит, играет снежной пылью,
В рукавицы втиснулся мороз,
И над долей необильной
Размышляет в будке пес.

Ночь черна. Мороз к утру крепчает,
Электричества неясен взор,
И окошко холод источает,
Манит сказочный узор.

Медленно в хлеву жуют коровы,
Овцы. Запах их силен.
В доме телевизор; слово
Протыкает ночь, как шило - лен.

За околицей заносит тропы ровно.
Воют волки вдалеке.
Снег скользит по льду на речке темной,
На крыльце он и в колодезном ведре.

1999


Брызги желтые и холода круженье.
Зачарованные, ходим.
Ослепляет желтое сиянье.
Отражения зеленых фонарей.

Солнце прыгает в глаза, воды коснувшись,
Бликами разбрызгалось в лазури -
Золотое, ласковое солнце
И сиреневой воды разлет.

В городе цветут большие церкви,
И цветы последние сияют,
И мальчишки обгоняют ветер
С горушки на ролике-коньке.

Птицы улетают, глядя с грустью,
С нежностью на клены и березы.
Любо погулять вдвоем по пляжу,
Подержать тугой песок в руке.

Те, кто счастлив, медленно проходят
В парке по ножам хрустящих листьев.
Парк пушистый спит в полетах,
Паутинным золотом богат.

Дни теперь милее и короче.
Раньше облегает город
Зыбкое свеченье ночи,
Звезд колеблемых покров.

Дотемна, за руки взявшись, ходим.
Как желтеет наше небо!
Красное, большое сходит солнце
В город, желтый, как лимон.

И костер веселый лижет темень,
Разрежает вечер - красный, черный,
И подумаешь: вот так же
Мы сгорим - лишь в горле теплый дым.

Но останется все с нами,
И останемся со всем мы.
Что успеем в жизни сделать
Доброго - с собой возьмем.

Лист в руке, цветенье звезд шершавых -
Если чуть подумать - и не мало.
Счастье - это соучастье:
Ты творишь, и сам творим.

1999


ФИЛОСОФ

Я родился в апрель на восточной земле -
Для цветения трав, стрекотанья цикад -
Пил кумыс и вино, и нездешних кровей
Я любил красоту, в чьих зрачках - сонный ад.

Знал я голод и ревность, войну и печаль,
Азиаток с медлительной нежностью глаз,
И в развалинах древних дворцов собирал
Горсти древних монет, письма вымерших рас.

Я был нищ, и богат, и в полете весны
Был прозрачен и ярок, как легкая ткань,
И я видел, как времени руки грязны,
Как в крови крепнет зло обездоленных стран.

Я родился в апрель на восточной земле
Для цветения трав, для размаха весны,
Для свечения гор в темных волнах зари,
Для замет и открытий, песка и тоски.

2001


Луна звенящею горошиной
Поет в живом вечернем небе,
Веселой гостьею непрошенной
Растет на молоке и хлебе.

Кирпичны заросли закатные;
Рождая глубь душистой мысли,
Играют ветры водосвятные,
Смеются в сини, полной жизни.

2001


Сегодня я ищу в толпе твои глаза –
Почти что чёрные, спокойные в движеньи.
Хочу, чтоб ты смотрела на меня.

Проснулся в сирой пустоте,
В томленьи нервном, неуклюжем,
В каких-то призрачных словах.

Ладонь твоя – не мягкая ладонь,
Душа твоя – не мягкая душа,
А парус, полный ветра, что несет
Без курса, в неожиданную радость.

Глаза и ночь – их сочетанье, их волшба...
В твоих ладонях – притяжение земное,
В губах – необъяснённая печаль
(Сравню с неперевёрнутой страницей).

Прими еще последнюю игру;
Взгляни назад, и приручи мое дыханье,
И сделай шаг во тьму, где шелест крыл.

2003


РАЗВРАТНОЕ

Ах, я люблю – кого, не знаю сам –
Оставив рассудительность и совесть.
Я вижу: в каждой женщине растет
Узор неясной притчи, смелость, хитрость
И острая, как радость, простота.

Я бабник – как я мог забыть?
Одна любовь – убийца и свеча,
Одна она – причуда и надежда;
Ты станешь просто глупою привычкой,
Когда уйти посмеешь от любви.

(Как я свободен! Кто из вас посмотрит?
Могу луну с небес украсть –
Никто не удивится и не вскрикнет.)

Я где-то на границе рыжей тайны
Твоих волос, на страже резвого укуса,
На линии, где станем мы одним
Бессмысленным и сладким преступленьем.

Что делать мне? Ты хочешь говорить,
А я хочу чумазого безумья.
Как можно спать, когда уходит из-под ног
Земля, когда свинцом роняют песню?

Оставьте маменькам всю вашу дребедень –
Я знаю наизусть ваш каждый вздох
И отвергаю все, кроме измены.

Сажу обман – причудное растенье
Души моей – ему отныне буду
Я верен, как бессмыслица песку.

Прохладная ладонь хозяйки-ночи
В руке моей, и тело мое – тьма
Без судороги, зависти, смятенья.

Как говорить со мной – весенним часовым,
Который так влюблен в шизофрению,
Что паранойю на дух не берет?

О, я боюсь ослабить дивный ток,
Предать обманчивую шалость,
Дремучую свободу, притяженье
Взаимное улыбок двух, двух тел.

2003


ЛЮБОВЬ

1.

Любовь моя - теплая птаха в ладони.
Выпущу - смех - поминай, как звали.
В темных очах душа моя тонет,
Вся - разворот твоей черной шали.

2.

Я люблю эту мягкую женщину сна,
И не в силах - хоть вскользь - на нее не смотреть;
Захлестнет, понесет голубая волна,
И ударит кинжал о дрожащую медь.

Ты - молчание в ветре душистом, лесном,
Свей мне сказку свою, дай свой нежный огонь,
Дай в уста горький корень и в кровь теплый звон,
И горячею музыкой сердце омой.

3.

Тип женщины - безумный, роковой,
Чудесный голос, нежный, мелодичный,
Рот, полный музыкой, и смехом, и игрой,
Глубокий, мягкий взгляд черничный.

Не полная, но в самый раз - в цвету,
Идет неслышно, будто бы летает,
И обволакивает взглядом на лету,
И нежностью таинственной мерцает.

4.

Какую жизнь мне принесешь, какую свежесть?
Ты накопила в солнечных краях
Неведомую, жаждущую нежность,
Любовь, похожую на озеро ночное,
Степную даль, причудливый мотив.

Как много впечатлений – гибких, сильных.
В весенних измененьях и изменах
Осыплются пустые имена,
Откроется волшебная страница
В затрепанной и порванной судьбе.

Все потерять, чтобы найти огонь
В твоих движениях, губах, словах певучих,
Войти под белый хлопчатый покров,
Где скрыт клинок заветной ласки,
Где смотрим мы в глаза весенней тьмы.

Хочу спросить коричневый укус –
На теле твоем солнца тему,
Вполне исследовать тугое мненье
Твоей груди, что спрятана во мглу
Горячих обещаний и загадок.

Над нами тонкая, неопытная радость:
Не знает, что нам делать с простотою,
С увесистой, как солнце и река,
Любовью, с жарким омутом обмана,
С великою на сердце ерундой.

5.

Глаза, в которых движет древность
Косые паруса на приступ Трои,
В которых жажда, лёгкость и лукавство
Образовали горную тропу.

Живое натяженье спелой ночи,
Крови густое, смутное теченье -
Твоя любовь уводит в глубь морскую,
Где двигаются тихие огни.

Ты - маска, сброшенная наспех,
Богатый яд темнеющего лета,
Ты - строгой тайны памятный рисунок
И сладкой лжи тончайшая игла.

Неважно, счастлив я или несчастлив,
Когда несёт меня, не отпуская,
Острейшее из всех земных чудес.


СТИХИ ОБ ОСЕНИ

1.

Поредело осеннее пламя -
Будто в сумерках тушат фонарь.
Мокрый воздух исходит плевками,
Застывая, мне точит гортань.

Раньше низкая, зябкая темень,
Желтой ночи хрустящий раствор.
Тяжелеет сердитое время,
Взяв любовь под железный затвор.

Купола в светофорной зеленке царят,
Небо тускло спускается с плавных орбит.
Дни, как белые птицы, на запад летят,
Солнце вилами улицы-сны ворошит.

2.

Разгроможденных площадей
Тела воздушней и прямее,
Сонм желтых, ласковых лучей
Вобрал раскрытый свод аллеи.

Легко последнее тепло,
Как поцелуй пред расставаньем.
Успокоенье всех желаний
Нам в желтой Лете суждено.

3.

Ось года вертится со скрипом
И ржавых дней наматывает цепь.
Рояльный воздух переполнен хрипом,
И в жидких взглядах проступает смерть.

Торжественная смерть печальных листьев,
На длинных пальцах - золото колец,
И клейстер неба стал безбрежным, чистым,
Висячих улиц - или стад овец -
Раскрылся аметистовый ларец.

Подоткнут пестрым покрывалом
Железных крыш кубопейзаж,
И солнце гибнет величаво,
И панцирь времени хрустящ.

О, осень - красная стрела!
Твой век - на глади след весла,
Твой возглас - слабая трава,
И кровь - застывшая вода.

4.

Все художники любят, осень,
Твой изысканный, яркий мир.
О, побудь еще с нами, просим,
Царь молочный, осенний пир.

Я рифмую тебя с чем попало,
Осень - томный и плавный изгиб,
Твое бремя, которого мало,
Твой измученный, тающий нимб.

Я люблю твои желтые крылья,
Пью с тобою, с тобою умру.
Силу твердую сменит бессилье,
Явь - оранжевый сон на ветру.

А пока - над крутым вавилоном
Проливается ясная синь,
И молочным, и радужным звоном
Мягкий день разрастается вширь.


ЗИМНИЕ ЭТЮДЫ

1.

В густом пуху ложащегося снега
Мне улица вся вдаль видна,
А на душе такая нега,
Я так люблю твои снега.

Не вся, зима, ты так красива,
Но все прощаешь в этот день,
И снег ложится так лениво
Через всю улицу, так криво,
И неба нет - одна лишь тень

Белесая ...

2.

Какая славная погода:
Скрипит под сапогом зима,
Блестит замерзшая природа,
Иглою свет из глубей льда
Выходит, глаз мне веселя.
Отменная концовка года!

Весь лес стоит, как в сказке снежной,
И с веток шапки вниз летят:
Пушистый шлейф, пушинок пад,
Все в белой, черной связке нежной.
И поезд вдалеке пыхтит,
В морозном воздухе свистит,
И в воздух льется пар безгрешный.

3.

Нетелесное веселие моё –
Ты, моя зазябшая природа.
Звонкая, хрустящая погода,
Солнца золотое остриё.

Мёрзлая, седая благодать.
Мать-зима устлала долу простынь.
Мёрзлым серебром швыряя во синь,
Хочет петь душа и остывать.

4.

Морочит души нам январская пурга.
В индийских зарослях заснеженной столицы
Мы бродим, потеряв любви и имена,
В ладонях белых застываем, словно птицы.

Под мехом бурной, неусыпной мглы
Находим дом свой в дебрях белого пожара:
На окнах росчерк ледяной иглы,
Ветвями машет над трубой растенье пара.

Ложится густо на фонарный звукоряд
Фата случайного, стремительного пенья,
Смешно машины заметённые галдят,
И норовят за город вырваться строенья.


ТЕАТР

1.

Забрезжила лукавая звезда -
Я новую игру себе придумал:
Я жду - пускай идут через меня
Десятки, сотни судеб и историй.
Я легкомыслен, невнимателен - я сито
Порою никудышное - но всё же
Прислушиваться буду к дальним песням,
Накапливать минувшее в себе.

Пусть дует тёплый и тревожный ветер,
По-новому летит и стонет кровь.
Теперь я слушать буду не себя,
И не шуршание полночных капель,
И не дыханье ровное любви -
Открою дверь с желанной, мягкой тайной,
Войду в забытые глаза
С туманной, дивной поволокой,
Напьюсь из пёстрой и глухой реки,
Реки времён.

2.

Попробую! Строка приобрела
Жеманный и пустой характер прозы.
Я лезу в тёмный ларь и достаю
Забытые, ненужные предметы -
Какие-то заботы и и счета
С ушедшими, неясными людьми.
Всё - суета, всё - темень, всё - игра,
Обрывки неразгаданных мелодий,
Сплошной, застенчивый поток,
Слабеющая, вязнущая майя.

3.

Развесив мокрое бельё,
Я вызываю древних духов песни.
Пусть правит праздником верлибр -
Скупой и нерачительный хозяин,
Обидчивый и глуховатый маг -
В потёртом, тесном пиджачке
С карманами, наполненными сором:
Молитвами, грехами, снами,
Помётом птичьим, итальянским небом,
Кунджутным семенем, любовью и золой.

4.

За каждой дверью - глиняный уродец.
Ступеньками в неприбранную тьму
Спускаюсь среди вороха палёных
Газет, средь звука тающих шагов.

Ищу своё лицо, свой слабый след
В зыбучей мгле хозяйствующей ночи,
Ложащей взгляд тяжёлый мне на плечи,
Смывающей меня своим дыханьем.

Как мне расстаться с прошлым - с жадной ложью,
Что тенью виснет в сдвоенных мерцаньях
Шипящих и плюющих фонарей?
Как изменить закон несправедливый,
Остановить распад, заделать брешь?

5.

Я не добьюсь - и не к чему ломать
Здесь копья, перья, изводить бумагу -
Классической туманной простоты,
В которой растворён искус апреля.

В моих стихах всегда свистит сквозняк,
Какие-то всё щели да кривизны,
Простуженный, щемящий, вялый стих
Гремит ключами от пустынных комнат,
Где привиденья бродят в зеркалах,
Колышется в печах тяжёлый жар,
Свисает путаина, вдаль ведёт
Сырая партитура коридоров -
Там память наняла себе квартиру,
Но не живёт уже почти пять лет.

6.

Сырая, неуверенная полночь,
Подземное движение глубин,
Ответный жар встревоженного тела.
Свеча до корня дожжена. Заплыл
Светящийся клубочек воска.
Как кровь сильна, покуда мы сжигаем
В плотском огне всю нашу суету.

Жар пойманный, причуда из причуд,
Рассыпанная чёрная весна,
Бездонная, стремительная похоть.
Всё сказано. Ночь движется назад,
Смывая пепел наш, стирая грани
Всевидящей, первичной темнотой.

2005