Прогулка по Парижу

В очередной какой-то раз приехав в Париж, я пусто бродил среди толп туристов у достопримечательностей; по тихим улочкам, идущим от больших авеню, не особо уже рассматривая красивые типовые пятиэтажные жилые дома с лепнинами и скульптурами; заходил в маленькие магазинчики-"студии", где продавец, он же художник, живя и творя на втором этаже, на первом свои искусства продает. Нет, это не для меня, так и не увидел ничего приличного у этих последователей Пикассо и Малевича. Как в сказке про голого короля - никто ничего не видит, но думает, что видят другие и это становится творчеством. Скучно. На машины тоже смотреть,- модели те же, что и на родине, а рассматривать вмятины и царапины на правой в большей степени стороне, как следствие их оч.умелой езды, надоело. Чем еще заняться, ведь месяц надо догулять? И я решил рассматривать прохожих.
У Триумфальной Арки, как водится, много туристов. Сплошная русская речь. По-русски столько слов не услышишь сейчас ни на Арбате, ни на Красной площади - там тоже теперь одни иностранцы. Но вернемся в Париж. Скромно одетая девушка глубоко затягивается сигаретой на бегу. Явно куда-то опаздывает. Парижанка. Еще бы не опаздывать, когда выходишь на самолет за 10 минут до вылета, а до аэропорта полтора часа езды! Беспечная нация, можно только позавидовать.
А вот из туристического автобуса на площадь ОперА вывалилась группа с криками, гамом и ором. Гид их тщетно пытается собрать. У нас так орут только айзеры на рынках. Испанцы.
Небольшая кучка из двух мужчин и одной женщины проследовали в винный магазин. Монолог, произнесенный ими там, поддается воспроизведению на бумаге исключительно русскими буквами:
-Файв бутел оф вИно, ту ботел оф пОртвейн энд три пластикс стэканз силвуплэ!
Наши. Отдыхают.
А вот из автобуса вышли и направились прямиком в МакДак, не посмотрев даже на Арку, сначала - поесть, потом - гулять. Учитывая то, что обед был полчаса назад в гостинице. Американцы.
Упитанные, здоровые немцы мерно потягивают в баре пиво, добротно закусывая сосисками и свиными рульками, и в недоумении посматривают на соседний столик. Там сидят два тощих русских студента. А дело в том, что к семи немцам официант подходил за полтора часа два раза - принес пиво и закуски, а к нашим раз одиннадцать и кроме пива у них на столе не появлялось ничего.
Маленький мальчик восточной наружности подошел к довольно большой компании и попросил у девушки зажигалку. Она дала. Он взял, развернулся и пошел. Даже не побежал. Компания сказала, что он нехороший, но с места никто не сдвинулся. Французы. Мальчик - араб.
Еще два щупленьких, невысоких восемнадцатилетних араба подошли к группе взрослых крупногабаритных туристов. Сказали, что это ограбление и попросили отдать все деньги, драгоценности, мобильники. Не предъявив никаких угрожающих удостоверений грабежа. Да и не угрожали вовсе. Туристы отдали все. Лишь бы их не тронули и ничего им не сделали. Американцы.
Те же арабы, уже вечером, встретившись еще со своими, в составе человек пяти шли вблизи Эйфелевой башни. Увидев двух слегка подвыпимших парней, один из которых громко говорил по дорогому мобильнику, а второй пересчитывал несколько сотен евро в портмоне, они подошли к ним и предложили и предложили отдать свои мобильники и деньги, пообещав взамен не бить их. А потом долго бегали по Парижу от этих двух русских эмигрантов, возвращавшихся домой после пятничной пьянки на Марсовом поле.
Так я проходил всю ночь. Милее всего в это время суток на Монмартре. Огни, кабаки, воры, проститутки, богема, квартира-музей Ленина. Рассвет встретил там же на лавочке, с высоты холма видя весь Париж. Там же и прикорнул. Проснулся я от громкой речи. Говорили по-русски. Что-то вроде:
-А где же наши?
Не поняв спросонья, об чем речь, я обернулся и сказал:
-Здесь!
Три дамы преклонного возраста вопросительно посмотрели на меня. Картинка, на фоне Сакрекера, мне понравилась.
-А сфотографировать вас можно?- спросил я.
-Да зачем вам наша фотография...
-Ну как же, русские в Париже...- хотел уж сострить я, но:
-Мы не русские!- прозвучал ответ. На чистом русском, замечу, без акцентов и наречий. Кто ж вы тогда? Сказал бы я вам, будь вы помоложе, но уважаю старость, увы... Да и я татарин! Но что ж нам теперь, и здесь делиться? - Эх! За державу обидно...
 писано в Париже, сент. 2005