Бабочка Матса

бешамель для лазаньи. сегодня лавровые листья
мне напомнили сон, бесконечный рассказ буканьера
о былых временах. вдохновлённая старость и кисти
живописцев молчат, скуден мир итальянской ривьеры.
волны вылижут ноги до кости вселенской заката.
вдовьей кассой окошко луны и лицо казначея.
я естественно пьян. мне вина за брильянт в три карата
и откройте ворота для девок распутных и черни.
мы зажжём свои руки, привыкшие к грязным лохмотьям
и по улочкам факельным до городского совета.
я устал жить на суше, мне б в песней раскаченном море,
доставать из глубин, потерявшие небо, кометы.

--------------

император молчит. восковые фигуры и свечи,
облачённые вновь в дорогие шелка приближенья,
чтят во всём тишину, и пролитые в сумерках речи
только длинные тени и тайна его воскрешенья.
от лун-вана посланье. на серой ноге черепахи
нарисован побег каракатицы в пятое небо.
и, за тучами солнце и низко кружащие птахи
насекомых не ловят, но просят вчерашнего хлеба,
размягчённого кровью судьбой приведённого к храму
«прошлых дней», но к тому, что всех дальше от новой столицы.
император молчит. ещё ноют вчерашние раны
и он помнит о всех в час змеи их глаза, но не лица.

---------------------

ч-чёрт! икота опять. спазмы ищут на сытость ответы.
а естественней жизнь, так по адресу джи-джи-о-комо.
я по-прежнему пьян, но ещё далеко до рассвета.
эти жадные руки у сердца?.. наверно знакомой.
чувство птицы бывало, когда взаперти, в тесной клетке
смотришь за облака, что китаец на рисовых чеках
и желание яблок, хранящих закаты на ветках
неподвижнее скал отражённых в стремительных реках.
нужно больше вина, открывать надо громче ворота.
это тоже набат, я хочу быть хоть миг, но с живыми.
ч-чёрт возьми этот мир с вечной спазмой и вечной икотой,
эти жадные руки, с голодным упрямством рабыни.

----------------------

пьющий чай опечален, уснувший на всходах бамбука
ничего не сказал, только плач был похож на моленье.
синева его глаз удивила и грязные руки,
инородное племя, дары их мечты и мгновенья.
это признак чумы, да и крыс развелось в год дракона,
урожай не собрать, золотые колосья пшеницы
будут гнить на земле, возвышающей линии трона…
император спокоен в саду его сытые птицы.
чаша кровью наполнена, надо дождаться рассвета
и тогда оживут во дворце восковые фигуры
в сердце каждой стихи о династии нового лета
и рецепты в руках новой правды и новой микстуры.

---------------------

как болит голова. запах дерева с въевшейся солью.
генуэзская сволочь, быть проданным хитрым торговцам…
путь на дальний восток с лицемерием гордым посольства.
сколько ж книг в тёмных трюмах о пастыре, вере и овцах.
капля пресной воды станет значимей чистого света.
паруса в ранний час превращаются в платье невесты.
волны бьются о борт, так вчера громыхали кареты,
забытьё нарушая, расплавленной солнцем сиесты.
ждали все карнавал и готовили радость и маски.
и бродило вино… самых ценных сортов винограда.
кто-то жарил креветки на добром оливковом масле.
а теперь только волны - упрямое тёмное стадо.

---------------

«вкус небесных цветов», «сон, рождающий бабочку матса»
кулинар пятой сотни порадовал избранных кухней
и мерцает во тьме око сытое красного марса
южный берег. обломки. и кружатся чёрные мухи.
надо ж было случиться за день до назначенной цели
властью водной стихии измерить своё назначенье…
император доволен, прозрачны его акварели
и прозрачны дворцы и прозрачны охрана и челядь.
чужеземец доставлен, один, уцелевший из многих.
ритуальные знаки свежи на груди под рубахой.
в отражении глаз миллионы ухабов дороги,
карнавальные платья – одежды угрюмых монахов.

-----------------

к формам глиняным дети стекались потерянным воском.
в пантеоне богов измененья хранились в секрете.
старый плотник заказ получил, и готовились доски
для работы до смерти в отрезках «закаты-рассветы».
всё имеет причинность, ожившие утром фигуры
с равнодушием вечных теряли мечты и мгновенья
ветер сеяли в ночь, чтоб жалеть пожинающих бури.
император ушёл всем оставив молчанье и тени.
дальше были века свЕчной радости свЕчные тропы
и начало всех рек не в истоках, а в первых излуках
и по жёлтым следам пилигримы брели из европы,
что б увидеть синь глаз бога мира и грязные руки.











.