московское

У меня на кончиках пальцев -
елочка, как на языке кошачьем
я ей причесываю воздух,
его длинные ломкие пряди.
тот, кто идет рядом,
 заплетет их в тугие косы.

Наши волосы сплелись на всех подушках,
наши волосы на всех предметах в доме,
наши волосы каштановой любовью
забивают вентиляционные отдушины.

я буду трясти каштановой гривой,
ты будешь свою укладывать гелем,
мы будем вертеть головами по-львиному,
и волосы будут падать красиво,
словно бы в танце, вихрясь и шалея:
Твои - пахнущие шалфеем,
Мои -сигаретным дымом.

***
Жду - мертвыми скулами,
в отсутствие поцелуя,
Белыми, ведь чернеют от злости,
 алеют - от парусов излома
 Восковея
от одиночества, зашедшего в гости,
разгоняю тени, пальцы скрестив
в заговоренный крестик,
я не дома,
на этот этаж ведут незнакомые лестницы+

****

Так провожать без слез и слов,
Взмахом руки, головы наклоном,
Глубоким на 2 счета выдохом, алым изломом
 белым прикусом губ, смятеньем шагов.

 Так провожать, по-турецки сидя на стуле,
ждать поцелуя, явленного свыше,
с уровня вешалок и даже в чем-то крыши,
и поцелуй твой - упавшая черепица,
полоснувшая по левой скуле.

****
Каждый вечер
Мне показывает газетный язык
 почтовый ящик номер 129,
Из прорези с заученным шелестом
Выпадает письмо, со штампом родного города,
Буквы такие круглощекие, будто держат за щекой мармелад.
Письмо со штампом далекого города
плавно падает на подставленную ладонь
Напоминание, о том, что Москва не ждала,
Она не ждала тебя, слышишь, таких миллионы,
И каждая строчка горьким стоном оплакивает несбывшийся соцпакет,
жилищно-коммунальную идиллию и здоровую русую двойню.