***
За двадцать лет собрался, наконец.
Чем раззудил жену свою – отраву,
Орала в след: «Ты форменный подлец!…
Две сотни дал за столбик и оправу!…»
За три бутылки нанял левака.
Вот и оно – родное пепелище:
Лесок, пустырь, забытая река,
Почти совсем заросшее кладбище.
Ходил. Искал. Среди густых кустов,
Что смерти в смех тут нагло зеленели,
Без плит, и без оград, и без крестов
Могилы скособочились, просели.
И даже там, где крест и обелиск,
Не видно было свежего уходу.
И прел кругом давно опавший лист,
Стремясь туда, к усопшему народу.
Ходил. Искал. Искал и не нашёл.
Надеясь на авось или на случай,
Пошёл к реке, к обрыву подошёл,
А там гробы топорщились из кручи.
Искать устал. И выбрал наугад
Размытый холм, что прямо у откоса.
Сказал в сердцах: Какой я все же гад!…
И закурил в раздумье папиросу.
Оправил холм. Поставил обелиск.
Лопату – в куст. Побыл ещё с минутку.
Пошел к шоссе, где воздух гарью сиз,
Пошёл ловить обратную попутку…
Ну, а кругом, среди густых кустов,
Что беззаботно птицами звенели,
Забытые, без плит и без крестов,
Могилы сиротели…
__________________________
1986.
Маленькие Истории.
ми. 32. сын
© Copyright: Влад Имир Зотов, 2005
Свидетельство о публикации №105091800072
Свидетельство о публикации №105091800072
Рецензии
Самое трагичное здесь и невыносимое = это раззудил... отраву.
У меня, когда моя "язва", которая та же самая зудящая отрава, воспалялась, неплохие строчки складывались.
Но выкурено было немало, а выпито ещё больше...
В любом случае в выигрыше - мы.
После нас строчки остаются...
А почившим - вечная память.
Порой думаешь, а чего больше в этой реальности - жизни или смерти?
И хочется раздвинуть все эти декорации, зачастую дурацкие, но звенящие, поющие, зудящие, гарью пропитанные.
Я тестя умершего забирал из больницы.
Умер прямо перед операцией.
Сердце остановилось.
Врачи констатировали смерть, ничего больше не производилось, никаких процедур.
Погрузили тестя на носилках в попутку, в машину с будкой, меня закрыли вместе с ним,
а по пути от тряски, глаза открываться стали у покойного, и смотрит он на меня.
А я ладонью припускаю веки и говорю: " нет, умер ты, Иван Степаныч".
Отболел своё, весны дождался, чтобы меньше мороки нам было с похоронами.
Подгадал смерть свою к моему отпуску.
Вот я с Севера и приехал за два дня до смерти твоей...
Придерживаю тело мёртвое, чтобы с носилок не скатилось.
Так и едем до дома по всем нашим ухабам плохо заасфальтированным.
Литвинов Сергей Семенович 01.06.2013 00:35 • Заявить о нарушении
У меня, когда моя "язва", которая та же самая зудящая отрава, воспалялась, неплохие строчки складывались.
Но выкурено было немало, а выпито ещё больше...
В любом случае в выигрыше - мы.
После нас строчки остаются...
А почившим - вечная память.
Порой думаешь, а чего больше в этой реальности - жизни или смерти?
И хочется раздвинуть все эти декорации, зачастую дурацкие, но звенящие, поющие, зудящие, гарью пропитанные.
Я тестя умершего забирал из больницы.
Умер прямо перед операцией.
Сердце остановилось.
Врачи констатировали смерть, ничего больше не производилось, никаких процедур.
Погрузили тестя на носилках в попутку, в машину с будкой, меня закрыли вместе с ним,
а по пути от тряски, глаза открываться стали у покойного, и смотрит он на меня.
А я ладонью припускаю веки и говорю: " нет, умер ты, Иван Степаныч".
Отболел своё, весны дождался, чтобы меньше мороки нам было с похоронами.
Подгадал смерть свою к моему отпуску.
Вот я с Севера и приехал за два дня до смерти твоей...
Придерживаю тело мёртвое, чтобы с носилок не скатилось.
Так и едем до дома по всем нашим ухабам плохо заасфальтированным.
Литвинов Сергей Семенович 01.06.2013 00:35 • Заявить о нарушении
Почти рассказик получился.
Смерть нельзя соотносить с жизнью, если под смертью понимать уход
из жизни. Есть приход в жизнь(зачатие, рождение), жизнь и уход из
жизни(смерть). Две даты и тире. 1917 - 1997. (-) - это жизнь.
Влад Имир Зотов 01.06.2013 00:47 Заявить о нарушении
Смерть нельзя соотносить с жизнью, если под смертью понимать уход
из жизни. Есть приход в жизнь(зачатие, рождение), жизнь и уход из
жизни(смерть). Две даты и тире. 1917 - 1997. (-) - это жизнь.
Влад Имир Зотов 01.06.2013 00:47 Заявить о нарушении
Я не о конкретном существовании конкретного человека.
Смерть ли окончание жизни, сама жизнь ли - судороги конвульсивные смерти - это, как посмотреть.
" Грех вошёл в мир,а через него смерть".
Я думаю - в Боге всё поправимо.
Но здесь дело веры, выбора.
И ничего другого.
Тесть мой, кстати, истовый коммунист, парторг завода, не воровавший,
другим не позволявший, после развала всего и вся, только и сказал: " Какой же я дурак был, во что верил"...
Так что верой живём.
И умираем, веруя или отчаиваясь...
Литвинов Сергей Семенович 01.06.2013 07:41 Заявить о нарушении
Смерть ли окончание жизни, сама жизнь ли - судороги конвульсивные смерти - это, как посмотреть.
" Грех вошёл в мир,а через него смерть".
Я думаю - в Боге всё поправимо.
Но здесь дело веры, выбора.
И ничего другого.
Тесть мой, кстати, истовый коммунист, парторг завода, не воровавший,
другим не позволявший, после развала всего и вся, только и сказал: " Какой же я дурак был, во что верил"...
Так что верой живём.
И умираем, веруя или отчаиваясь...
Литвинов Сергей Семенович 01.06.2013 07:41 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.