Sos мы богу все шлем

Поливают дожди двадцать первые сутки,
Взбухли реки, ручьи и полны болота,
Не взлетит на крыло даже серая утка
И подмок табачок - затянуться нельзя.


И шагаем в тайге мы вразброд и не в ногу,
Мокнет старый брезент, по спине льет вода,
На привалах больших, чтоб обсохнуть немного,
Греем души свои у лесного костра.


Клочок тента вверху, дальше некуда деться,
И теснимся в кругу у большого огня,
Тянем руки к теплу, чтоб немного согреться,
А штормовка от влаги совсем тяжела.


Девятнадцать Алешке - плюем на невзгоду,
И по кружкам разлит припасенный коньяк, Ведь в такую сырую, шальную погоду,
Не уйти - убежать, не уехать никак.


Барабанит всю ночь по усталым палаткам
Затерявшийся в чаще глухой метроном,
Сны развесил вокруг, в берестяных облатках,
Убаюкал ребят, как таинственный гном.


Утром вновь рюкзаки на продрогшие плечи,
Глину месим весь день по тропе сапогом,
А деревья вокруг, как пасхальные свечи,
Осыпают вослед нас своим серебром.


Из болота и в лес, а в лесу по засечкам,
Как “командос” мы ломимся в плотных кустах,
Нам избушку б найти, чтоб согреться у печки,
И в тепле нас разморит, как в детских мечтах.


“SOS” мы богу все шлем - он как будто не слышит,
Заработался дед, отворив небеса,
Индульгенцию видно на Олимпе он пишет
И грехи все простит нам обмыв телеса.

 
 15 августа 2002 года, Приполярный Урал