Шапка богатыря Соксара

Давным-давно, во дни эпохи славной,
Меж темных вод Пурьянги и Кети,
Стояла крепость, что являлась главным
Форпостом Кетско-Обского пути.

В той крепости жил князь Соксар-премудрый,
Вершитель благородного суда,
Избравший путь единственный разумный,
Объединить народы навсегда.

В дружину он собрал свою тогулов,
Селькупов, кетов, хантов, остяков.
На время остановлены разгулы,
Но все же много с запада врагов.

Они пришли и осадили крепость,
Тогда Соксар впустил их в свой острог,
А сам поджег всю окружную местность,
Но бросить свою родину не смог.

Он вскинул меч, и возгласил народам:
«Я принимаю смерть сам от себя,
Чтоб не повадно было воеводам
Рубить с плеча, и убивать зазря.

Да будет мир, скажу я вам, о други!
Своею кровью единю я вас,
И похоронить прошу себя в округе,
И тело скрыть горой от властных глаз.

Коль тронут шапку и мой меч поднимут,
Из праха и останков бытия –
Война начнется, и народ погибнет,
Растает в вихре страшного огня!»

Сказал и умер, меч подняв высоко,
И где-то в бесконечной вышине
Песнь мира воспевал парящий сокол,
Он улетал к сияющей луне.

***
Прошли года, столетия минули,
Та местность брошена, жизнь поросла быльем,
Ни разу люди в холм не заглянули,
Никто не хаживал, ни то, что ночью, днем.

Но… русский рубль сделал дело чести:
Макар Сычев раз, как-то с бодуна,
Решил порыться в том священном месте,
Бутылка мужику была нужна.

Он вглубь копнул лопат всего на десять,
Сверкнуло под землей – он вынул меч.
И тотчас с неба, с поминальной песней,
Сорвался сокол. Мир не смог сберечь

Соксар великий, мудрый воевода,
Но видно суждена была война,
Ведь это был конец сорокового года…
Застыла в ожидании страна…