Посвящение Петербурга

Послушай, детище Петрово,
Тебя все любят, все лелеют.
Ты словно дойная корова
для православного еврея.

Давненько я тебя не гладил
ненастьем купленных ботинок.
Давненько я тебя не грабил
по части глупеньких блондинок.
А поединок с Боговластьем
/не ты ли праздновал победу?/
принес тебе не много счастья, -
Я лишь поэтому не еду.

Ты Церковь строил не на камне,
а на крови, что подхлестнула
под горло некрасивой дамбы
и все дворцы перевернула.
И перекрасила…
 А флаги,
известно, дело наживное,
как те секретные ГУЛАГи
и кабинетные пижоны.

Ты это брось – про окруженье.
Оставь блокадные мотивы.
Сие способствует сближенью
и выявляет перспективы
не по декретам и мандатам,
не по протекциям и визам,
но по матросам и солдатам,
как по Атосам – Арамисам!
/Читай: по божеским капризам!../

Да Я ли против привилегий?
Да никогда я не был против
того, что в Шолине Олеге
их больше, чем в Аэрофлоте.
А что касается Европы,
куда ворота прорубили, -
ты был бы с ней одной породы,
когда б тебя не полюбили.
Кого люблю – того мордую.
Кого мордую – тех спасаю,
как ту республику младую,
где правил бал товарищ Сталин.
Довольно, Питер. Белой ночи.
Сведи мосты, как говорится.
Дабы крестьянам и рабочим
не приходилось материться.
Им по Неве слабо покуда,
как по Ниневии, пешочком.
Но есть еще и Божье Чудо,
и Слово есть, и даже Строчка!..

Ну что же, Иоанн Кронштадтский,
ты был один в такое время,
когда досталось всем по шапке –
от царедворца до еврея.
Тебе и камилавку в руки.
Паси, как говорится, стадо.
А я… а мне бы в руки брюки
и прогуляться Летним садом.

Соблазн уходит как проблема.
Теперь все время Пасха будет.
А что касается Эдема,
то с Бога, право, не убудет.