Посвящение Иркутска

Ну что же, город завидущий,
ты мне на этот раз расскажешь.
И что, завистливый и лгущий,
с тобою делать мне прикажешь.
В своем отечестве пророков,
я понимаю, не бывает.
Как в одиночестве уродов
и ближе к полночи – трамваев.

Да будут скоро. Суть прозренья
и настоящего познанья –
все ж составляют озаренья,
а не затасканные «званья».
Не самодельные заслуги
самодовольной «калиюги»
и не почтительные слуги
своих гордынь и самолюбий.

Распитие спиртных напитков
мне в этом городе чревато
попыткой отменить попытку –
и сразу сделаться богатым!
И сразу сделаться красивым,
везде желанным, всюду званым…
…Видал я челядь по России,
а уж иркутскую – подавно.

«Халява, плиз». Не подавитесь.
Не поддавайтесь. Подавились.
А посему посторонитесь,
как на ходу уснувший «виллис».
Все спите, милые, все спите.
Когда ж вы, голуби, проснетесь.
Все скифы, милые, все скифы,
над кем вы, судари, смеетесь.

Давайте вместе посмеемся.
Мне что-то грустно в Верхоленске.
Потом напьемся, подеремся…
Как и положено невестам.
Как это принято в Иркутске
не помню кем. Ужели Диксон
никак не выберет, искусник,
меж Летой, Темзою и Стиксом.

Не ожидал. Мне все казалось,
что у него бывают средства.
И фразы звонкие, и сало-с,
каким закусывают …
 Сердце
мое и Диксон не обманет.
Ни даже вежливый Распутин.
Ни даже те, кто уж «в нирване» -
по – протестантски, а по сути…

Под мавзолейными штыками,
или нагайкою казачьей,
как и чучмеков шашлыками,
а под Говориным – тем паче!
Вот только к е м он подговорен?
Мы это выясним,
 земляне.
Коль губернатор не доволен, -
его немедленно меняют!

Смените девочек, ребята.
Уж это всяко сделать можно.
Я делал, будь я губернатор…
Но только очень осторожно.
Не надо черного пиара.
Не так, ребята, надо делать.
Не надо даже пеньюара!
Была никем, а стала девой.
Но это – к Слову…
 А поскольку
Оно у нас, по сути, Дело,
то понимай, какую Койку
моя натура восхотела!

…Да, что касается до оргий,
какими соски попрекали, -
вначале отпустите ногти!,
а там увидим, кто такая!
Куда вас взять, куда понежить,
в какую оргию пристроить.
Я ж не могу одних и тех же
с утра до вечера мусолить!
Всех осолю. Не сумлевайтесь.
Всех до единой. До Единой.
Вливайтесь, милые, сливайтесь
с моею третьей половиной!

Вот жаль Андрейко не еврейка.
Хотя бы трубку дали в зубы.
А так… ей разве что доверить
напялить валенки да шубы:
на близорукий Леха Шманов,
на служка потная Зангезин,
на одиноких графоманов,
что не заслуживают Песен!

Любовь Иосифовна любит,
Любовь Иосифовна верит,
Любовь Иосифовну в люди
Я скоро выведу, евреи!
А вы шарахайтесь в пустыне
хоть до Пришествия Второго;
вы что-то слишком холостые…
Как та зловонная полова!

Что Божья манна, Божья манна!
Я говорю вам без обмана:
вам предпочтительней Варрава
или безликая орава!
У вас и манна прокисает,
дает зловонье, потому же
вы мне всю душу искусали –
МОЮ БОЖЕСТВЕННУЮ ДУШУ!

Бог заказал – издали Книгу.
И книгу, и журнал, и даже
заброшюрованную «фигу»,
какой утешился Поташев.
До Щельяюра мы де-юре,
а щель я Юре предоставлю –
за верность Той Литературе,
Какая двигает Перстами!

Одна Поэзия и Слава.
Одно Спасение и Правда.
И про армейское какао
нам больше впаривать не надо!
Про Рериха, потом про Рейха
неугомонных командиров.
Потом и вовсе про кретинов,
как говорил Шолом-Алейхем.

Ах, Стенька Разин, стелька азий.
Зачем ты не крылатый пахарь?
Не офтальмолог и не хахаль –
своей же невмененной казни!
Как не усилился Дзержинский
для вас ввести ее по-новой, -
мертвецкой хваткою держитесь
за оживляющее Слово!

А что касается Знамений –
на то есть Знаменская Церковь.
Где не берут, по крайней мере,
с вас людоедские проценты.
Но доскажу о протестантах,
об арестованных «мартини».
О глуховатых оркестрантах,
ушами хлюпающих в тине!

Там до сих пор жила Лисиха
под безымянным псевдонимом.
Кухарка старенькая психа:
«курсиха» или же «мальвина».
Там не хватало Артемона.
И Дуремара не хватало.
И покаянного гормона
под хлопотливым «ноу-хау».

Еще там есть… но это, братцы,
так скучно и неинтересно,
что скулы сводит. Станиславский
и тот бы спрятался за сердце.

Ну что же, Петенька Чайковский,
тебя я тоже поздравляю.
Хоть не таковский, а каковский –
мои девчонки лучше знают!

Ну что, Василий свет Васильич,
не будешь больше «про морозы»?
Дарю тебе на Новосилье
не только розы, только розы!..

…С Небес на головы Стокгольма
Господь рассыпал телеграммы.
Смиренно, чинно и достойно
я принимаю эти лавры.
Я для того их принимаю,
чтоб доказать родному граду,
что на вершины Гималаев
нам больше сплевывать не надо.

Вот Бога возлюбивший Шолин.
А вот священная Оксана.
Ну, Словом, Ближние по Школе,
Венцу, и Жизни, и Осанне!
Мы доказали Аксиому.
Как ту Божественную Гамму.
И умудрились, Слава Богу.
И разгадали Тетраграмму!..

Чтоб указать, откель Дорога
ведет от самого порога.
И возлюбили Бога, Бога…
И Слово – Бога.
 СЛАВА БОГА!!!