Дерево

В комнате было сумрачно и тихо. Где-то вдалеке, возможно, и существовало какое-то движение, но это - другой мир.
 Дима лежал с открытыми глазами и размышлял. Обо всём и ни о чём сразу. Это было ощущение довольно странное. С одной стороны он был здесь в своём маленьком мирке, с другой – где угодно, а может даже нигде.

 Раздался резкий телефонный звонок. Парень закрыл глаза, пытаясь вернуть незримо ускользающий покой. Безрезультатно. Телефон упорно возвращал его к тёмной комнате с непонятного цвета стенами и потолком. Дима повернулся и взял трубку примостившегося у кровати аппарата.
-Да?
-Дим! – раздался в трубке радостный женский голос.
-А, Привет. – Дима провёл ладонью по лицу.
-Ты там, Солнце, спишь ещё что ли?
Парень улыбнулся.
-Да нет, кстати, с днём рождения тебя.
-О, ты не забыл! – девушка на другом конце явно была в приподнятом настроении. Ну, так ты придёшь через пару часиков, все к трём подойдут.
 Он взглянул на стоящий рядом с телефоном будильник, показывающий 12:17.
-Да, хорошо.
-Ладно, приходи, будешь помогать. – Девушка рассмеялась и положила трубку.

 Дима встал, подошёл к окну и раздвинул шторы. Уже где-то неделю как начиналась осень. В скверике перед домом к небу тянулись зелёные с золотым ветки деревьев.
Когда солнце гладило их листы, скрадывалось впечатление, что вместо листьев на них растут разноцветные стёклышки.
Дима очень хорошо знал каждое деревце этой мозаики. Он каждый день ходил мимо них в детстве. Он рос, росли и деревья.

 Как-то вечером ему было очень плохо. Пьянка с друзьями, или какая-то вечеринка, Дима не помнил, но он не мог пойти домой. Главным образом не мог из-за своей матери. Даже пьяный, он сознавал, что в такой его вид может шокировать больную, и без него имеющую много проблем, мать. Можно ведь было переночевать и около дома, на какой-нибудь скамейке.
На дороге через сквер стоял только один фонарь, до него было шагов десять, когда к нему подошли четверо парней. Кожаные куртки, бритые головы и ехидное хихиканье за спиной могли бы насторожить многих, в том числе и трезвого Диму. Однако таковым его состояние не являлось.
-Дай закурить! – спросил его самый высокий, загораживая дорогу.
-Не курю. Спокойно и связанно, насколько мог в данный момент, сказал он.
-Хм, а это тебя не спасёт. Ты, я смотрю, не такой как все. – вплотную приблизился к Диме второй. – Смотри, Вульф, какие у него патлы!
Последовали смешки, мат и, затем, точный удар чем-то по затылку.
После, в те секунды, когда он умудрялся приходить в себя, в сознании всплывали только высвечиваемые одиноким фонарём несколько пар ботинок с железными носами.
 Пожалуй странно, но через несколько дней на нём было пара тройка синяков. Объяснить это Дима мог только одним.
Когда парни ушли, он избитый лежал, прислонившись лицом к влажной коре.
Глаза были закрыты, а с мыслями и чувствами уже намученными болью, происходило нечто странное.
Возможно, это был уже бред, но.. Он был деревом.
Был с деревом одним целым, помнил, как радоваться солнечному свету и дождинкам, как принимать что вокруг и внутри, строить из этого величайшее из чудес – Жизнь.
Наверно, это был сон. Очнувшись, Дима не чувствовал боли, только вот был отчего-то в крови. Это, да ещё пропавшие из кармана 500 рублей, навело его на мысль о реальности вчерашнего.

Прошло уже полчаса, а парень всё всматривался в одну точку. Последнее время его не покидало наваждение, что деревья зовут его, а может Что-то зовёт его. Чтобы сказать нечто главное, самое главное в его жизни или в жизни вообще..
Дима мотнул головой, пытаясь сосредоточиться. До Алёны, звонившей девушки, ехать с пересадками - около часа.
Сосредоточиться получилось и, через полчаса Дима вышел из подъезда, неся пакет с каким-то свёртком.
Дорога лежала, как обычно, через сквер. Но пройти её, казалось, сегодня особенно трудно.
Что-то цепляло и царапало сквозь каждый шаг. Будто стоящие по бокам деревца, каждое из них, умоляло его остаться. «Всё хорошо, этого не может быть, всё в порядке» - успокаивал себя парень, выходя из сквера. Вот только и на остановке и в стареньком троллейбусе это ощущение не проходило.
На сиденьях сидели две бабушки. Одна смотрела на дорогу, вторая обсуждала с первой их пенсию и ещё что-то. Дима невольно мог слышать их разговор.
-Да, а я пошла, там уж и закрыли...
-Вер, смотри – вдруг сказала первая – опять едут ветки спиливать, или ещё чего.
-Ой, так это через два дома от нас! Ты знаешь, программу новую предложили, по проспекту Ильича, что-то строить хотят.
-Ну и правильно, а то у нас солнца на первом этаже днём не бывает, заросли, как партизаны. – Бабушка тихонько засмеялась.
-Так они и деньги уже с жильцов собрали...
Что-то оборвалось внутри у Димы. Его уже никто не звал. Наступила звенящая тишина внутри.
А через несколько секунд была вспышка-осознание, что уже произошло нечто страшное для него, для всех...
На обратную дорогу ушло примерно полчаса. За пару минут до его остановки зазвонил сотовый.
-Ей, Дим, ну ты где?
-Алён, ты прости я не смогу приехать, тут кое-что.
-Что-то случилось? – Алёна была немного обеспокоена.
-Да. Нет, я не знаю, я потом перезвоню, ладно?

Подойдя к скверу, парень был ошарашен. То дерево… Только то, что разделило с ним его боль, было спилено. Около него стояла с сердитым видом соседка тётя Таня в тапочках и халате.
-Что.. Что случилось?
- Да вот, проект тут, да ты слышал наверно. Его не согласовали, в общем, запретили теперь, а они... Вот! – Тётя Таня развела руками. –Ох, ну ладно, щи у меня. – И она пошаркала к подъезду.
Дима минут десять стоял, пытаясь понять. – Как? Случайно? Но не может быть! Это ведь оно звало, оно хотело рассказать ему. Всем..
Парень опустился на землю, как он уже делал когда-то. Обнял всё, что осталось живого в корнях, части ствола и положил голову на спил. Теперь он пытался вылечить дерево, и не важно, сколько времени на это уйдёт. Пускай даже вечность. И пускай больно.
Это было озарением, Он понял. Даже скорее не понял, а почувствовал. Есть такое чудо – Любовь, и не важно кого любишь, человека или дерево.

Начинался закат. По щеке парня на неровные круги скатились одна за другой две слезы с нежными лучиками солнца. А между корней маленьким-маленьким росточком пробивалась Жизнь.