Часть вторая. Сватовство

 
Ест Ивашка пироги,
морда круглая лоснится,
Не колышутся враги
Хорошо при Солнце спится.
Ну а ночью, пусть шалят,
Отделенные рекою,
Очи красные горят,
Нет укушенным покоя.
Жил себе и не тужил,
Одинокой тетке скучно,
На стряпню хватало сил,
Все жирно, свежо и вкусно.
Но случился вдруг пожар,
и дотла сгорела хата,
не снеся такой удар,
убежала Глаша к брату.
Ваньке надобен приют,
на носу зима и холод,
а не то Они придут,
утолить утробный голод,
Взяв котомочку свою
уцелевшую чудесно,
помолившись на зорю.
он пошел искать невесту.
Девок нынче пруд пруди,
белолицы и румяны,
но, посватайся, поди
с медным грошиком в кармане.
Сваха умная в чести,
 нужно голь и оборванца,
так родне преподнести,
что закружит свадьба танцы.
Долго мучался, подлец,
сплетни, слушая и бредни,
и, решился наконец,
поклонится в ноги ведьме.
Ну, а ведьма за рекой,
в стороне жила проклятой,
к ней поплелся на постой
наш герой отдельно взятый.
Видит, баба молода,
хороша собой, ядрена;
что её Ванькина беда,
Есть отвар, горох толченый,
Зубы зверя, что давно
Головой мотал косматой,
Сонно - мутное вино,
Станет увалень богатым.
Зелья черного горшок,
Волчья шерсть, собачьи кости,
- Нос не вешай, куманек,
Собирайся лучше в гости.
Прямиком к купцу на двор.
Там Настасья засиделась,
Только помни уговор,
Что бы дело завертелось,
Коль потребую, отдай,
Мне же многое не надо,
А откажешься, пеняй
На судьбу и на отраду!
Ты такое натворил,
Во хмелю, похитив тело,
Впрочем, суженый мой был
Трутень, я бежать хотела,
Да раздумала, в сердцах
Топором его огрела,
Кровь спеклась на волосах,
Схоронить же не успела.
Из могилы вылез, гад,
не прочитано заклятье,
впрочем, ты невиноват,
поменяй скорее платье.
Очень грязен и убог,
неопрятен и изношен,
а купец уж больно строг,
надо выглядеть хорошим.
У меня полно добра
непутевого супруга,
только мало серебра,
говорю тебе как другу,
Выбирай любой наряд,
сапоги, соболью шапку,
чтобы все пошло на лад,
запали гнилую тряпку.
Дальше - больше, как во сне,
их с почетом принимали,
на ущербной, на Луне,
только Настенька в печали,