Снимки чужого счастья
как антиподы, все- вверх ногами,
там , где безбрежность обозвана тихой.
Макияж листвы опавшей
с шармом очистит воздух от лета.
Слухами полной паствой
интерпретируют шаг откровенья,
туда , где спелость густеет в оранже.
Стоит ли привыкать к лицам,
вписанным в вензель сердца
лозоходцами мерок, канатоходствами мраков
по маркам , расставленным Твеном
при дворе короля всех равных.
Яки Тибета знают ,
вещает радио Арарата-
идет подготовка ковчега
к бегству в титановы цепи
птицекормящего тела.
Снимки нечуждого счастья
терпко растягивают диагонали.
Часы "Полет" обретают пафос ,
впившись в наступающих дней запястье
человека сорванного с лет лестниц
в веник солнечной грустной пасты
пигмалионовых наслоений,
тех , кто в общем находит частность.
Швейцарской по всем счетам "Омеги".
Свидетельство о публикации №105090200150