В Маалотскую свою осень...

В Маалотскую свою осень,
Минуса не при-, не до- множив,
Я поеду в Тель-Авив просто
И в окрестности его тоже.

Оставаясь на ночлег всюду,
Где меня еще чуть-чуть помнят
Я зачту черновиков груды,
Несмотря на то, что я – скромный.

И сверстает все, безусловно,
До конца текущего века
Выдающийся Матвей Черный
Со своею библиотекой.

У него компьютер – зверь просто;
Заурчит и зарядит строчку,
Упорядочит он слов россыпь
И, где надо, округлит точку.

Чтоб от брутто отделить нетто,
Я заеду в Рамат-ган мельком.
В Рамат-гане Эдуард Белтов
Скажет: «Все это – херня, Фелька!»

Эдик, если говорит, - дело.
Он в редакторских делах – дока.
Это значит – можно рвать смело
Вышенабранные мной строки.

И, уже обухотворенный,
Подкрепившись колбасой в пите,
Я продолжу этот путь скорбный
Прямо в гости к Бальминой Рите.

У нее этаж, что всех выше,
Там сгораешь от жары летом,
Но зато с ее большой крыши
Виден пенис у минарета.

Пусть я в лирике ни бельмеса,
Только высказать хочу все-же,
Как люблю Вас, говоря честно,
Дорогие Вы мои рожи!

В путь обратный. Сколько ни сетуй.
Вот и кончился мой тайм-аут.
И прощальной дымкой день этот
В растворенных небесах тает.