Воспоминания

С тобой учились в одном мы классе.
И был ты нелюдим и одинок, как дикий зверь.
Тебе мальчишки молча подчинялись в классе,
Наверно, подчиняются теперь.
Девчонки по тебе с ума сходили,
И я с ума сходила по тебе.
Но чувства душу так не бередили,
Как бередят её теперь
Прошло два года, время изменилось,
Но не могли мы о тебе забыть.
И вдруг мы в дружную компанию сплотились
И стали вместе все дружить.
Потом на парочки разбились,
Нашли все друга своего.
Ну что поделаешь, влюбились,
Хотя четырнадцать всего
Девчонкам, а мальчишкам больше,
Шестнадцать стукнуло тогда.
Гулять тогда мы стали дольше,
Дерзили взрослым, как всегда.
Но ты пока был одинокий,
Страданий был пока лишён.
Но клён, хотя он и высокий,
Страдать ведь тоже может он.
И вот в один прекрасный вечер
Пошёл с подругой ты моей.
Я знаю, слов ты не бросал на ветер
И видел радость только в ней.
Тогда другого я любила,
Но так завидовала ей,
Моей подруге, словно сила
Вдруг заколдованная оказалась в ней.
В начале лета, в тёплый вечер
Оборвалась любовь моя,
Но не подул в лицо мне грозно ветер,
Была ведь впереди вся молодость моя.
Разъехались на отдых все в июле,
Под Ярославль уехала и я.
Я не хотела там понравиться кому ли,
Но всё ж понравилася я.
Того парнишку звали Генка,
Он гармонистом был в селе,
Но для меня он был, как – будто стенка,
По вечерам ходил «навеселе».
Нельзя было куда-то мне исчезнуть,
Он по пятам везде ходил за мной,
На танцы приглашал он безвозмездно
И по ночам он провожал меня домой.
И я ждала, скорей бы мне уехать,
Скорей бы оказаться мне в Москве.
И я ждала успехов и успехов
В той августовской медленной тоске.
Но здесь узнала о твоём несчастье
Хотелось посочувствовать тебе.
То сероглазое, любимое тобою «счастье»
Вдруг изменило быстро так тебе.
Ты был расстроен, медленные грёзы
К тебе спускались, за туманом вслед.
Тогда впервые я увидела мужские слёзы,
Мужские, хоть тебе и было лишь шестнадцать лет.
Я знаю, ты любил ещё Ирину
С –полгода, может больше, может и сейчас.
Но между вами стало вдруг пустынно.
И часто вспоминаю я тот час,
Когда в Октябрьскую, осенним тихим утром
Я позвонила и поздравила тебя
С великим праздником, но стал ты вдруг премудрым
И нежным почему-то для меня.
Сказал, что вечером ты будешь на аллее,
Что будешь ждать меня гулять.
И рада я была на самом деле,
Ведь я была не в силах отказать.
Сказал – к семи, но только семь пробило,
Как в дверь раздался громкий вдруг звонок.
Тогда сама я дверь открыла,
И ты так неожиданно вступил на мой порог.
Гуляли долго мы с тобою
И говорили без конца.
Довольны были мы собою,
Не замечая, как стучат сердца.
Мы говорили больше об Ирине,
Мне было так обидно за себя.
И так хотелось мне отныне
Смотреть и видеть лишь тебя.
На следующий день в кино ходили,
После кино ты провожал меня домой.
Неясно было мне, смеёшься ты ли
Или всерьёз решил дружить со мной.
Но время шло, тебя я не видала
Три месяца, и было скучно мне.
Потом к окну всё чаще подходить я стала
Свой взор я к твоему окошку устремляла.
И вот однажды я тебя увидела в окне.
Так было может две недели,
Но большего стерпеть я не могла.
Решимости полна, на самом деле,
Я к телефону быстро подошла.
Я позвонила, нежно ты ответил,
Чтоб приходила я тебе сейчас.
И я забыла обо всём на свете…
Болтали мы с тобой не час…
Потом звонил ты мне два раза,
На третий пригласил к себе опять
И я хотела о тебе узнать всё сразу
Хотела только слушать, узнавать.
Сидела к двери я спиною,
И не заметив, как открылася она,
Услышала лишь голос над собою
И смущена была сполна.
Она была красива, как и прежде,
Я любовалась этой красотой.
Мне нравилось и то,
Что звать её Надеждой,
Мне нравился и мягкий добрый тон.
Она с тобой недолго говорила,
По-матерински кое-что спросила
И вот исчезла снова в тишине,
Как будто было то не наяву, во сне.
Ты, когда она ушла, открыл мне тайну,
Страшную, что трудно говорить.
Ты мне сказал что вас по-крайней
Мере в феврале должны судить.
Рассказал, что вдруг попал ты в драку
И умолк, не продолжая слов.
А потом сказал, что ты готов в атаку,
Хоть сейчас вот в армию готов.
Ты был взволнован до предела
И больше ничего не говорил.
Я, потрясённая известием , сидела,
А ты по комнате взволнованно ходил.
Двадцать седьмое марта я запомню навсегда,
Наверно, ты запомнишь тоже.
.Чудовище стальное увезло тебя тогда,
Не понимая, что для тебя дороже
С тех пор не будет человека.
И буду помнить я его хоть четверть века,
Да, буду помнить я его всегда
И никогда я не забуду , никогда.
Ждала суда я с нетерпеньем,
Надеясь, что поможет он.
Но суд решил мои сомненья
Двумя годами заключенья-
Жестоким принципом времён.
И вот сейчас чего-то жду я,
Наверно, писем от тебя.
И очень верю, что дождусь,
Хоть слова я дождусь от тебя
Быть может , нравится тебе другая?
Быть может , ласковей она меня ?
Но только я тревожусь, изнывая,
И больше всех волнуюсь за тебя.
Хочу, чтоб знал, что жду тебя я,
Что рада я тебе всегда,
Я буду ждать тебя и знаю,
Что не забуду никогда.
К концу идёт моя поэма,
Сумела в ней я изложить
Четыре года жизни , ваше «дело»
И то, что надо года два ещё прожить,
И прожить не просто так,
А чтобы не было упрёка,
И не укора, не порока.
Ну, до свидания, Чудак !