Предчувствие

* * *
Полжизни прожито
Или часть большая.
И что же нажито?
И не был в Польше я.
И не был в Индии,
Как и в Италии.
Плевал на ближнего,
Да и на дальнего.
Стихов неизданных
Полна коробочка,
А где же истина,
Да чернобровочка?
Друзья разбросаны,
Долги оплачены.
Лишь ноги босые,
Да кровь горячая.
Лишь сердце чистое –
Примите, Вышние.
Прости, Пречистая,
А также ближние.
Полжизни прожито –
Спасибо, Господи!
Ох, мне бы досыта
Поездить по свету.
Стихами вымостить
Дорогу светлую,
Для человечества
В мечту заветную.
Но только снова я –
Стихи не изданы,
А чернобровая
Все смотрит издали…
 
* * *
Босоногим мальчонкой
Я копался в песке.
Жизнь казалась мне пчелкой,
Что жужжит на цветке.
Мир казался ромашкой,
Что растет под окном.
Счастье ягоды чашкой
И конечно щенком.
Я уже не мальчонка,
Не играю в песке.
Жизнь хмельная девчонка,
Что зевает в тоске.
Мир уже не ромашка,
А разбитый кларнет.
Счастье винная фляжка,
Жаль, вина в ней уж нет.
 
Снежинка
Осторожно на ладошку
Мне снежинка – танцовщица
Свою маленькую ножку
Опустила, баловница.
На ней платьице сияет
Расписными кружевами.
Ее тучка одевает,
Ей морозы вышивали.
Но моя ладонь – не сцена.
Горяча для танцовщицы.
И красавица мгновенно
В каплю света превратится.
Жалко, жалко мне бедняжку.
Быстро век ее промчался.
Только светом на ладошке,
Да на сердце след остался.
 
Юность
Уходит юность - милая подружка.
Уходит и не вспомнит обо мне.
Я скучен ей, как старая игрушка,
Которой место в ящике, на дне.
Она уйдет к кому-нибудь другому,
К тому, кто юн и верит в чудеса.
Она его научит неземному,
Как мне - ему откроет небеса.
Она уйдет. И грустно бесконечно
Мне станет вдруг, но сожжены мосты.
Она уйдет, я думаю, навечно,
Оставив мне в наследство лишь мечты.
Она уйдет негаданно, нежданно,
Случайный взгляд, одно движенье век,
А в зеркале задумчиво и странно
Стоит и смотрит - взрослый человек.
 
Поезд «Улан-Батор – Москва»
Залетные пташки - монголы
Поют на своих языках.
Щебечут про палы и елы,
И сумки сжимают в руках.
Тут окна вагона – прилавки.
Пол тела торговца в окне.
Рекой растекаются тряпки
По рынкам российским и - не.
Купюры шуршат по карманам.
Торговля что надо, но чтоб…
Как трудно пройти со стаканом
Среди этих пяток и ж…
Салон-магазин, а не поезд.
По вкусу любой здесь товар.
И нас, отдыхающих, трое –
Вагон «Улан-Батор – Навар».
 
* * *
Размеренность часами
Наскучило жевать.
Я убегу стопами
Дороги целовать.
Гор согнутые спины
Ногами буду мять.
Тропинки- паутины
Шагами измерять.
Взъерошенными днями
Мне лето шелестит.
Забытыми стихами
Душа моя кипит.
И в суетность былого
Я больше не вернусь.
В свободного, шального
Волчонка обернусь.
На алой зорьке встану
И Землю- Деву, Мать,
Я буду неустанно
Всем сердцем целовать...
А если станет грустно,
То, отходя ко сну,
Протяжно, вольно, звучно
Завою на Луну.
 
Гимн Солнцу
Есть таинство священное восхода,
Молитва народившегося дня,
Когда все ждет движения и всхода,
Все требует священного огня.
Все внемлет лучезарнейшему богу:
«Приди, Владыка мира и любви,
И освяти нам пашню и дорогу,
Нас на любовь и труд благослови!»
И он выходит мощью огневою,
И зажигает всполохи зори,
Молитвою окрестит световою
И благодатью света озарит.
Душа поет, восторженно взлетая
В небесный храм, и зацелует синь,
В лучах зори свободу обретая
И растворяясь с пламенным «Аминь»!
 
Я дерево
Я дерево. Я плоть
Души, что в вышине
Баюкает Господь
В сияющей стране.
Я дерево – во мне
Струится кровь земли,
Что соком по весне
Березовым пьянит.
Войди тихонько в лес.
Прижмись ко мне щекой.
Мелодию небес
Послушаем с тобой.
Я дерево. Я часть
Вселенского огня.
Но у тебя есть власть,
Увы, срубить меня.
А я родной твой брат –
Союз земли с водой.
Из тел моих парят
Фрегаты над волной.
Ты знаешь, что во мне
Огонь любви сокрыт?
Как весело в костре
Он с сердцем говорит!
В костре сгорает плоть.
Но дух наш в вышине
Баюкает Господь
В сияющей стране.
Я дерево…
 
Предчувствие.
Притихла ночь перед грозою.
Зарницы блещут далеко.
Гром не доходит, тишиною
Мир дышит сладко и легко.
Но буря рядом, уж крадется,
Обманчив призрачный покой.
Еще немного - и взорвется
Все, что дышало тишиной
 
* * *
Мама это святое слово.
Это даже не слово –
Это словно:
Жизни живой родник,
Это первый ребенка крик,
Это нежность ласковых рук,
Это сердца знакомый стук,
Это плач ребенка в ночи.
Это запах хлеба в печи,
Это усталость бессонных ночей,
Это смеха журчащий ручей,
Это эхо горных вершин,
Это тяжесть ранних седин,
Это ласточка в вышине,
Это то что поет во мне,
Это голос, такой родной,
Это то, что всегда со мной.
Это ветер целует поле,
Это просто – женская доля.
 
* * *
Встречи нежные. Расставания.
И друзья мои, и враги.
Нашей жизни воспоминания
Так прекрасны и дороги.
Я врагов прощу, и за них молю.
Жизнь без них была бы скучна.
Я своих друзей сердцем всем люблю.
Дай им Боже счастья сполна!
Наша жизнь - контраст. Это свет и тьма.
В ней добро и зло сплетено.
Разобраться в ней, не сойдя с ума,
Не всегда, увы, суждено.
Мы уходим, и возвращаемся,
Ниоткуда, и в никуда.
И с мечтой своей повстречаемся,
Иль расстанемся, навсегда.
Кто несет свой крест, кто несет свой меч.
Кто-то сеет, а кто-то жнет.
Кто-то жизнь отдаст, чтобы мир сберечь,
Ну а кто-то его сожжет.
И сметая пыль со своих сапог,
Память прошлого сбереги,
Что останется от земных дорог-
Лишь друзья твои, да враги.
 
* * *
Юрию Федотову
Какое нудное занятье – окраска пола.
Так и знал: моя пиратская гондола
Разбилась вдребезги у скал.
Об эти вечные вопросы
О тайном смысле бытия.
И разбрелись мои матросы
Искать жилища и питья.
Лишь я один сижу на скалах.
Мне снова грезятся пиры,
Когда судьба мне подавала
Фортуны сладкие дары.
Когда мне женщины дарили
Любовь, а нет – так покупал.
Мужчины в страхе отходили,
Когда проулком я шагал.
Мушкет мой точен. Шпага – жало.
Рука – оса. Глаза – огни.
О, сколько шкиперов мечтало,
Чтоб их не встретили они…
Да, я был грозен и опасен,
Но жизни три тому назад.
Сейчас же я хороший мастер
В покраске пола, говорят.
Несправедливо? Погодите.
О, кабы все ответы знать.
Когда-нибудь, там, на орбите
Я буду звезды штурмовать.
 
* * *
Небо куталось в звездной пене.
Лай собак пугал тишину.
Я у мира сидел на коленях,
Провожая свою весну.
Старый пес тыкал мокрым носом
Мне в ладошку - пойдем домой.
Но, томимый одним вопросом,
Я не мог отыскать покой.
Жизнь, твои я срываю маски.
Для чего же ты мне дана?
Кто тот зодчий, плеснувший краски
И смешавший в ней все тона?
И теперь разберись, попробуй,
Где же истинный цвет и тон…
Пес настойчиво тыкал мордой
И все звал за собою в дом.
Ему жить так легко и просто,
Грызть дареную небом кость,
И не мучить себя вопросом -
Раб он здесь на земле иль гость.
Он не ищет жемчужин знанья
И до звезд ему дела нет.
Всех важнее тайн мирозданья
Запах свежих свиных котлет…
Но пусть жизнь нелегка, пусть больно,
Не хотел бы я тоже стать
Псом, котлетной судьбой довольным,
И на солнышке сытым спать…
Небо стадо алеть с востока.
Пес отправился спать домой.
Только я сидел одиноко
И прощался с моей весной.
 
* * *
Оставлю суетную клетку
И убегу в пустынный храм.
Свою последнюю монетку
Бродячей нищенке отдам.
Она - подраненная птица,
Рукою - сломанным крылом,
Мне будет долго вслед креститься
И в землю тыкаться челом.
Возьмет себе краюшку хлеба,
Молитву справит обо мне.
И может отвориться небо
Ей наяву, а не во сне.
И от заоблачного света
Растает грусти горький лед.
И, может быть, монетка эта
Ей вдруг удачу принесет.
А я уйду под те чертоги,
Где Бог незримый и живой
Улыбкой встретит на пороге
Поманит в небо за Собой.
Где нет ни нищих, ни монеток,
И с клеток сорваны замки,
Где все любовью обогрето
И крылья вольные легки.