Откровение безнадёжного больного

Люблю, друзья, я в поликлинику ходить!
Я – не брюзга, я – не ханжа, не циник,
Поверьте, я торчу от поликлиник!
И хоть здоровью это может повредить,
Но что за блажь, в очередях, там гнить!

Вот, в кабинет вхожу: Из-под очков взирает
Одна из тех писателей-врачей,
Тех, что таких, как я давно уж поджидает.
Что делать, коль девиз её такой:
Пришёл здоровый, так уйдёшь – больной.

Перечить ей не смей –
Залечит, замордует, загоняет,
От всех хвороб, на десять лет вперёд,
Все выпишет лекарственные средства,
Утопит в волоките буквоедства
И до больничной койки доведёт.

А там хирурги ждут нетерпеливо,
Кого бы им ещё распотрошить,
Поковыряться в органах глумливо,
Какой-нибудь предмет в нутро зашить?
У них специфика и творчество богаты,
Они всегда помочь клиенту рады.
Хирурга расторопная рука,
Порой, страшнее лапы мясника.

Но вот уже обход.
Светила чинно входят шумною толпой,
На койки снисходительно взирают,
И на вопрос: Как самочувствие, больной?
Ответы очень разные бывают.

Здесь скука и тоска одолевают.
И в радость мне занятия любые.
И только лишь медсёстры молодые
По настоящему меня здесь понимают,
По крайней мере, я уверен в том,
Пропитанный их страстью и коварством.

Вы скажете: “Чудак, нашёл забавный дом,
Где режут, колют, пичкают лекарством!
Опомнись! Заведение сиё отнюдь не для забавы!”
Ан нет, друзья, вы тут окажетесь не правы!
Здесь женщины, порой, полны любовной неги,
В конце концов, ведь все мы люди, все мы человеки.

Здесь можно, аки на курорте, жить,
Пока у папы в кошельке не убывает,
Минздрав мне благосклонно позволяет,
Хоть сотню лет, от армии "косить".
От армии "косить" и от всего,
Всей плотью хилой, немощной и хворой!
И пусть не беспокоит никого,
Что я сюда доставлен не на "скорой".

Одолевают здесь тоска и скука!
(Уже я это говорил
И так, от скуки, повторил.)
Изрядно изнывая от излишнего досуга,
Я здесь открыл прелюбопытнейший закон:
Чем немощней больной и тяжелее,
Тем не терпимей к здешним тараканам он.

Их лупят чем попало, где попало,
Всеобщее занятие сиё
Давно уже излюбленным здесь стало.
Бог или кесарь – каждому своё.
Размазав же по стенам тварей всех,
Больные постепенно затихают,
На поле брани возымев успех,
Затем, приняв лекарства, отдыхают.

1993 год