Трилогия

Любовь
Я поняла, что не умею любить. Да и к чему? А зачем? Для того лишь, чтобы кто-то вечно болтался рядом? Один и тот же? Каждый день?!! Перемен, хочу перемен. Довольно серого однообразия. Сегодня ты, а завтра я. Сойдем с ума. Сойдем на нет. И побежим за отблеском чьих-то глаз хоть на край света. Она будет манить. А ты поддашься на её глупые уговоры. И вот вы вместе. День, месяц, год. Не надоест? Не появилось ли желание чего-то большего? А вдруг где-то есть лучше, а, может быть, и хуже. Не разберешь, пока не попробуешь. Но ты кричишь: «Это раз и навсегда!» Не бывает. Так просто не бывает. А если и будет, то это по глупости, из-за других, из-за себя. Не верю. В глубине души таится надежда на лучшее, светлое. А кому и темное, худшее. На любителя. На профессионала. Шлеп-шлеп по лужам. К единственному и неповторимому. Холод, болезнь, смерть. От него. От нее. От них. Любовь по своей сути – это та же смерть, только еще болезненнее и безрассуднее. Ужассс. Она убивает нас, оставляя в живых. Мы, не помня себя, живем кем-то другим. Точнее, умираем в нем, в себе. Для себя. Не хочу, не буду, не заставляйте. А если и получится, то случайно. Как гибель от шальной пули. Дурааааа!!! Боль в сердце, внутри. От обид, от опозданий, от отсутствия звонка. Проще сразу в петлю, зачем тянуть. Любя, мы просто удлиняем путь к могиле. Его, ее, себя…
Цветочки
Минимум, что ты успеешь, - это закричать: «Не надо!» А можешь и промолчать. Чего сотрясать воздух! Он будет неровно дышать, идя за тобой. А когда ты его увидишь, будет поздно. Кричи – не кричи. Грубый, но такой родной. Догонит. Заманит, обманет и кинется с вышки. Точнее кинет тебя. Поднимет и кинет снова. Еще и еще. Будет немного больно, но все пройдет, как снег весной. Такой же белый, на такой же грязный. Красный, синий, зеленый. Ра-дуж-ный! И в глазах – сырость, страх, боль (какая там боль!). Сильная-сильная. Будет рвать и метать. На части, на осколки, на лоскуты. Пожалеешь, что пошла домой одна. К черту жалость! Никакой жалости! Ну что же ты, чего молчишь? Отвечай! Нравится? Знаю сама, что нравится, но молчу. Точнее, он молчит. А я смотрю из окна и смеюсь. Во весь голос. Не жалко. Совсем не жалко. Каждый получает по своим заслугам. И по моим тоже. Все вы получите по заслугам других. Кому-то ваши медали, а вам – их страдания. Хотя что считать страданиями? Скука – вот наивысшее страдание, а это… Цветочки. Васильки. Розы. Под наркозом…
Крылья
Быть может, улетим отсюда послезавтра? Навсегда. Раз, и взмахнем поверхностями крыльев, а люди, идущие внизу, будут смотреть на нас с легким недоумением. «Они же не умеют летать!» Да, мы не птицы, но, отрастив крылья, готовы броситься вниз с любой высоты и парить, парить, что есть сил. Пусть сначала неровно, пусть наискосок, но парить!!! Да что там. Они все равно нас не поймут. Запирают перед нами двери, ставят замки и решетки только для того, чтобы не пустить нас в свободный полет. Свободный от всего: от работы, от друзей, от забот, от самих себя, от жизни… Набрав полную грудь грязного воздуха, крикнуть: «А-а-а-а-а-а!» И с обрыва. В пропасть, в никуда. Далеко-далеко. И не видеть более их лиц. И своего тоже не видеть. Лишь ощущать ветер в лицо. Лишь ждать приземления. И за секунду до столкновения с землей понять, что все было сделано зря. Но понять! Понять самой!!! Пусть даже ничего не вернуть назад: ни крыши, ни раздумий, ни прыжка. Зато осознать, почувствовать на себе, на своей бескрылой шкуре всю радость полета и ужас падения. А потом через тысячу верст слышать гудки скорых и знать, что это к тебе. Это за тобой. А они будут горько рыдать. И даже тот, что не захотел быть с тобой, придет и заплачет. Но будет поздно. Господи, как будет поздно. Но тебе все равно. Им поздно, а тебе все равно. Какое сладкое безразличие. Какой желтый туман перед глазами. Мы улетим, мы уплывем, мы унесемся вслед за тобой. Но все потом. Поплачем и потом. В путь. В долгий путь. Без страха. Без падений. Без крыльев…