Осенний лес

ОСЕННИЙ ЛЕС,
или «Осень в лесу».
(про 7-е Наибря, тоись:)).

Стояла унылая осень.
Рыжий братец Кролик сидел и мечтал на пеньке.
В полуопавших, полужёлтых кустах маячил голодный хитрый лис-альбинос.
«Вот и лето пролетело!» - думал на пне рыжий ланч альбиноса.
«Чё я здесь маячу?» - думало пузо хитрого лиса. И отправило команду ногам.
Ноги вынесли лиса прямо к пню.
«Боже, что я делаю?!!!» - запоздало ужаснулся мозг хитрого разбойника.

- Привет, заяц!! – непроизвольно вымолвил, первое пришедшее на ум, мозг хищника.
- Привет, Промакашка! – нисколько не обиделся Кролик. А ослик, привязанный Рыжим к пню, посмотрел на него грустными и печальными, как осень, ослиными глазами.
В небе, оставив белый след, бесшумно пролетел, и скрылся за кронами зеленых сосен, новый сверхзвуковой истребитель-бамбамдирофщик.
«Прям, как у Говарда Уткина, самолёт» - проводил дальше след прозрачным взглядом проводник лесорубов.
Сами то лесорубы отстали в тайге ещё третьего дня. Но проводник Иван Сусанин, упорно продирался сквозь вековую чащу, всё дальше и дальше.
Самое смешное, что этого Ивана Сусанина, и вправду звали – Иван Сусанин. Только отчество было другое. Анатольевич. И в детстве, это была девочка-гермафродит Василиса Буланкина. Но старая цыганка нагадала ей судьбу известного крестьянина. И девушка, когда отросли усы и бородища, взяла имя Ваня; а родители поменяли фамильную фамилию – Буланкины, на безродную - Сусанины.
Шли годы. Вечерело. Как говорят уже классики. Борода у Василисы густела и густела; а коса – редела и редела; пока совсем с макушки не отвалилась.

А тут прогресс поспел. Зайцы - порыжели, а лисы – побелели. А в тайге стали валить лес. И плодитца, как суслики, ослики.
Потом началась осень. Косяки птицы потянуло на юк. А Сусанину снова в лес. В самую чащобищу-балотину. Где днём солнечный свет до дна не доходит.
Во мху повалятца. Деревьями потрещать. Путников попугать. Тоску развеять.
Тут и геолаги-дровосеки наконец-то подтянулись.
Покурил охотник снадобье, и в тайгу на лыжах ринулся.
Геологосеки за ним.
Но поздно.

Мускулистая спина, бывшего канатоходца и плечевой на федеральной трассе, размахивая лыжными палками, скрылась, в подпоясанном красным платком, стёганном зипуне, за деревьями.

Погоня, тоже нацепила лыжи. Но, мгновенно попадала в мох и хвойные иголки, корни сосен, лицами.
Сусанин уходил всё дальше и дальше, от погони, в глупь болот. Навстречу охотнику (?), облезлому лису-альбиносу, доедающего рыжую лапу и, прищюрившись, смотревшего на печального ослика.
На самом деле, ослик был, как никогда, весел в это время. Почему-то. Всё дело в его косых недоразвитых глазах; маленьких, кривых ножках; длинных и узких, как сансевьера, ушах. Дыннопродолговатого тела. И огромного, длинного ***.

Эпилок.
«Бля, забыл, внезапно, о чём там, ваще говорилось,» - поймал себя на мысли автор.
Охотник какой-то. Осенний лес. Унылый, как и сама осень. 7-ва Наября, например.

«Я, *** знает, что ещё написать, по этому поводу. Вроде, завершенное … Завершенная мысль.

19.55. 22 авг. 2005 г.