2004-06-03

Тьма... глубокая, густая, пронизываемая разве что светом полной луны…
Словно за окном – стена. Небо сомкнуло усталые глаза свои и погрузило во тьму ушедший день. Еще немного, и вся эта непроницаемая тьма пробьет тонкую грань стекла оконной рамы и ворвется… в своем первозданном, необузданном, животном гневе, утопив в себе все узкое пространство освещенной комнаты. Поглотит своим мутным, черным телом всё, где за миг до этого жила частица света.
Словно живем мы не над поверхностью водной, а под ней, - когда в усталый город врывается ночь.
Еще момент, и это тело заполнит все пространство комнаты, доберется до его обитателя и проникнет внутрь его хрупкой оболочки… и никогда больше не увидит он света грядущего дня.
Или то зарождающийся день больше не нуждается в том, чтобы человек этот более жил и возмущал его своими мыслями - темными, странными, дикими, подчас пугающими своей непредсказуемой, неизведанной природы энергией и словно таящими опасность… трагичную по сути своей, непреодолимую и непоколебимую никакими обстоятельствами?

…И мечта о лете, о тепле его, что даровано всем в равной мере, это уже не более, чем слабая, поблекшая надежда? То тепло, что не несет с собою летний луч, но является человеку в самые необычные моменты его жизни и дает силы надеяться, верить и любить.
То лето, что порой обожжет светом углей своих, искры которых бросает в тебя взгляд случайного прохожего…