Она оставила ей завтра

Она оставила ей завтра.


Я ненавижу её.
Я ненавижу её за то – что она прожгла мне всю жизнь. Я ненавижу её за то – что она была всем.
Что я всегда хватала её – то за руку – то за горло.
 Да что там – я научилась тушить сигареты пальцами. Прижигая боль. Боль, которая была глубже крови.
Я ненавижу её за то – что она самая дрянная сука из всех кого я знаю.
Я ненавижу её за то – что она отдавалась. Всегда. Везде. Всем.
Кроме меня.
Так было всегда.
Сонная – с чужим запахом – она приходила ко мне.
Оставляя розовые разводы в ванной. Она приходила – закуривала от плиты – и улыбалась.
Она грустила.
- Я бы хотела умереть – да только не могу убить себя…Да. Я бы хотела любить тебя – да только я не могу любить…Да. Я бы хотела жить иначе…да тольк…о…
Засыпала.
Я укрывала её одеялам и оставалась наедине с собой. Я видела как вздрагивают её веки.
Я ненавижу её. Да только…только она никогда об этом не узнает.
Однажды ей было позволено все – и с тех пор она не знает меру.
Врываясь ко мне в любое время – она не устраивает истерик по поводу женщин – которые готовят мне завтрак на кухне.
Она ничего не говорит. Только усмешка – уголком губ…И все.
И после – я снова умираю.
Я снова слушаю её – каково было ей сегодня.
С пульсацией желания – везде. Где. Она. Отдавалась.
- Это было НИЧЕГО.
- В самом деле?
Я никогда не спрашивала её – зачем она приходит. Я никогда не касалась губами её губ – ведь это непозволительная роскошь. Богиня сама выбирает кому срывать все цветы.
Цветы. Мои. Охапкой бросала в окно– и говорила – прекрасно – прекрасно!

Потом. Потом прижималась к моей щеке и смущенно улыбалась.
- Ты же понимаешь меня?
- Да. Я понимаю тебя.

Она всегда бесцеремонно снимала с себя всю одежду. Бросала мне под ноги и сладко позевывая ложилась спать. Наверное, ей снились прекрасные сны – потому что чаще всего во сне она улыбалась.
Однажды она закричала.
- Мне приснилось что ты умерла.
- И что ж в этом страшного?
- Я так не хочу.

- Ты – это моя секретная берлога – тут я наедине с собой…

Я была местом передышки. Правильно? Для неё я могу быть всем…
Это так больно. Когда любишь.
Любишь бога.

У неё были порочные губы – и глаза – в них было вероломство и беспощадность. Жесткость сменялась смятением – слезы сменялись смехом. Безумным – надрывающимся смехом.
- Я ненавижу тебя – мой тихий шепот – ненавижу дождь – который каждый раз после твоего ухода разбивает стекла моих окон. Я ненавижу тебя за то – что жду.
Я ненавижу тебя.
Ненавижу за то – что вот уже пять лет ты не приходишь. За это время я постарела – обои выцвели – не осталось твоего запаха. Не осталась женщин которые отогревали меня в твое отсутствие…толщина льда превосходит возможности. Ты не придешь? Я все равно жду тебя – будь ты проклята – жду и буду вечно ждать.
Наверное, я не замечу, как умру. Так и останусь сидеть на стуле и смотреть на дверь. Ну же? Звонок – все будет как раньше – ты придешь – прикуришь с плиты – уделаешь всю мою ванну – расскажешь про самых течных сук – которые тебя имели – которых имела ты – расскажешь все…навечно оставшись порочной Богиней – самой чистой и самой желанной.