Прописываем vжицу и другие букывки

Большинство читателей наверняка знает, что после Октябрьской революции 1917 года в России была проведена реформа алфавита, и он был сокращен на несколько букв. При более тщательном изучении предмета, мы узнаем, что это было не первое усечение древнерусского алфавита. Например, большевики удалили из конца алфавита фиту и ижицу. Но еще до этого были удалены, оттуда же, разнообразные «юсы», кси и пси.
В последние годы модно «бить в набат», описывая величайшие потери родной словесности и языка в связи с этими преобразованиями. Я не берусь судить о степени их реальной пользы или вреда, по сравнению с другими общественными напастями, и соответственно, достижениями. Хочу лишь скромно заметить, что любой занимающийся этими проблемами деятель должен как минимум грамотно освещать вопросы, которых касается.

Неоднократно мне попадалось на глаза заявление, что на концах слов после твёрдых согласных раньше писалась… буква «ять». Это, конечно, вызывает безумный смех у мало-мальски соображающего читателя. Буква «ять» по написанию действительно близка к мягкому и твердому знаку, но читалась как Е, и соответственно этой буквой и была заменена. А в конце слов писался твёрдый знак.

Но в этом году меня ждали ещё более острые ощущения, когда на конференции «по русскому языку», организованной одним из коммерческих вузов, докладчица «на голубом глазу» сообщила, что «враги», похитив букву «ять», сделали непонятным название романа Льва Толстого «Война и мiръ».
Действительно, Миръ (в смысле отсутствия войны, тишины, спокойствия) и Мiръ (в смысле Вселенная, или общество) писались по-разному. Получается, что Толстой писал о «вселенских войнах», а современное название читается скорее как противопоставление военного и мирного времени. По правде говоря, так оно как-то и понятнее простому человеку… Но раз писатель имел в виду нечто другое – действительно выходит искажение смысла.
Но когда на научной якобы конференции, да еще и призванной «добиться самой правды» и «спасти родную культуру и язык» (от кого-то плохого, не будем уточнять кого именно), называют «ятью» даже не внешне похожий на нее твердый знак, а ничтоже сумняшеся, i … Возможные спасители как-то слишком уж подрывают свой вес и авторитет.
Поскольку данный ляпсус случился в выступлении одного из главных организаторов, то сидевшая рядом более образованная дама, на пронесшийся в зале ропот, сдержанно сказала: «не будем заострять внимание на спорных вопросах».
Рассказывая затем об этом анекдоте своим знакомым, я встретила недоверие и недоумение. Причем, один за другим, наиболее образованные собеседники говорили: «Ну конечно, там пишется ижица, а не ять!» Моё заведомое уважение к их образованию и эрудиции не позволило мне усомниться, что они знают правильное название буквы, которую я скромно, по-детски, называла при рассказе «И с точкой».

Написав сегодня стихотворение с последней строчкой «ижицы не тревожа» (она же вылезла потом и в название), я из занудства всё же дала себе труд свериться со словарём Даля и учебником древнерусского языка. И как оказалось, не зря! Мои дипломированные друзья были, увы, столь же неправы, сколь амбициозная докладчица на конференции…
Ижица, ребята – это ведь совершенно не i с точкой!
Это довольно редкая в употреблении буква, по преимуществу в словах греческого и церковного происхождения, а именно: Еvангелие, мvро, vпостась, vпокой. Она явно соответствует греческому «ипсилону» (не перепутайте, кстати, с эпсилоном). Латинской буквой V я ее обозначила здесь как близкой по написанию, но можно было бы написать латинское Y, также связанное с ипсилоном по происхождению. В русских словах она читалась как и, у или даже в. Причем во всех этих словах ижица и без Октябрьской революции понемногу вытеснялась более распространенными буквами – например, «миро» писалось по преимуществу через обычную букву И.

А как же все-таки с мiром – ну тем самым, о котором писал Лев Толстой? Как называлась в русском алфавите соответствующая буква? Я сразу была несколько обескуражена отсутствием у нее оригинального имени. Источники упорно называют её «И десятичное». Причина этого легко отыскивается в том же учебнике древнерусского языка (Н.Д.Русинов, Москва, «Высшая школа», 1999). В нем приводятся принятые числовые значения букв древнерусского алфавита. Десятичному i соответствует, разумеется, число 10.
На этом следовало бы закончить исследование. Но неожиданно меня осенила явная параллель… с ивритскими числовыми обозначениями. Они построены по такой же системе, как древнерусские, то есть сначала однозначные числа, потом десятки: 10, 20, 30, … , 90, потом сотни… И в иврите 10 также обозначено буквой И, йудом, который в современном иврите пишется как апостроф, а как писался в древности – по совести не соображу. Но апостроф – это, собственно, та же буква I, только приподнятая над строкой, как и другие гласные в этом языке.
Но может быть, эта система цифровой записи была вообще общепринятой в регионе? Для сравнения беру греческий алфавит и обнаруживаю, что йота в нём – девятая. Впрочем, изначально эти алфавиты произошли от одного и того же, но в тот период, когда разрабатывалась русская письменность, насколько я понимаю, в греческом языке определенно десятой буквой была каппа - К. Итак, «десятичное и» – эта «бесценная потеря» русского языка – просто лишняя буква, имитирующая еврейский «десятичный» Йуд? Парадокс, однако.

Впрочем, дорогие друзья, противники и объективные взыскательные оппоненты! Прошу не рассматривать этот любительский очерк с парой словарей в руках – как заявку на докторскую диссертацию!!! Если кто-то из вас имеет более точные сведения – например, о древнем финикийском алфавите, о записи чисел у древних греков, то умоляю – откликнитесь, поделитесь вашими знаниями. Объективными, разумеется, без истерики и фантастики.

В заключение отмечу также переносные смыслы, которые несло на себе наименование ижицы в русском языке.
Ижица означала какую-то малость, мелочь, несущественность. Поэтому мою строчку «ижицы не тревожа» можно понять как минимум в двух разных смыслах: во-первых, как бы, «мухи не обидя»; а во-вторых – не трогая того предмета, в котором мало смыслишь. Можно и в третьем, впрочем – не беспокоясь о давно прошедшем. Живи в настоящем – живи в мире.
И наконец, «прописывать ижицу» означало некий критический разбор, разнос, причем крайне придирчивый, по несущественной мелочи. Ну то самое, чем я сейчас вроде как занимаюсь, по отношению к славным людям, полагающим одним из серьезнейших методов спасения России – поиск и «восстановление» ятя, ижицы или фиты в названии романа «Война и мир»…