В мертвом городе

В МЕРТВОМ ГОРОДЕ

* * *
Я вижу ветер ночной пустыни
сквозь ветви, рвущие чьи-то руки.
В ладонях шороха тихо стынет
и в круг сужается шум округи.

Пушистый сумрак на плечи падает,
крылом неслышным щеки касается.
В песок темнеющий воды адовы,
багрово-красные, пусть впитаются.

Пусть спотыкается, тенью брошен, -
разрыв истоптанный удлиняется.
На пальцах звезды лежат, как крошки.
В неясный свет голова склоняется.


* * *
Клювастый уродец в игрушку залез,
шатает ее и грозит меня съесть.
Коварного гада повешу в петле,
и вот отражается он в зеркале.

Кровавая вишня сквозь стены растёт,
коварною веткой под горло ползёт…
С начала весны мне ещё не везло,
и вот отражаюся я в зеркало.


* * *
Завтрашнего рока
рушится скала,
и зеница ока
ищет зеркала…

Пусть в кофейной чашке
тонут муравьи –
не спасти бедняжек
рукавом моим!..


* * *
Нитка за ноткой
стих разнобой,
в шепоте четок –
траурный вой
рваных аккордов,
сплюнутых вдаль,
струн моих скорбных
траурный альт.
Каплей исходит
время потех,
сквозь половодье –
траурный смех.



* * *
Над кружкой пива кто-то задремал,
вдыхая запах медленной любви.
В далеком небе кто-то промелькнул.
Стекает воск по черепу шута –
бедняга Иорик!
Много-много слов
текут за край, в коричневатый дым,
на дно, покрыто трещинами лет
февральской грязью скованных
 ступеней.