Апатия а воз и ныне там

Усталость накопилась. Нет покоя.
Другая музыка, страна разбоя.
Тут все притихло перед громом,
Каким еще обманут Словом?
Что скажут? Будет жить богато!
Иль дальше воевать, иль подождать?
Быть может, сами разберутся,
Хоть не по правилам дерутся.
А нам потуже затянуть ремни,
Ребенку крикнуть: «Не реви!»
Ты не пацан уже, пойми..
И мрет, уходит поколенье.
Да кто куда. В Братки иль
Настроения поднять идет за дозой.
Есть кому продать. И убивать себя,
Семью, страну, детей. Да кто же
Помнить сейчас корней былого духа
И величия народа? Все больше тянут
С огорода, хоть как-то лишь бы им прожить,
Еще продать, портки купить, и вновь идти
Искать себе работу. Где денег взять – одна забота.
И всё. Ни дома, ни семьи. Кому мы стали тут нужны?

Любовь и та продажной стало. Уходит, когда денег мало.
Уходит нового искать, чтоб не страдать, не голодать,
А третьей, пятой иль шестой, не важно. Можно их понять.
Детей им надо на ноги поднять. Она же женщина и мать.
Не хочет думать про войну, про гибель, туже наркоту,
Иль что детей отправят в бой, за нефть, с названием – Чечней.
И хватит им других – локальные конфликты. Да выбор не большой,
Как влип ты, в разное дерьмо. Им бабки, на тебя им все равно.

И мозг стал опутанный туманом., как стадо мы бредем за сказкой,
Новой, все равно обманом. Никак не можем мы понять: Не та страна,
Распята Мать! На паперти Церквей старушкам подаяние мы подаем,
Как плату, за молчание, как за грехи от глупости расплату, и идем.
Опять чужой дорогой, а нужной что-то не найти. Куда, зачем, за кем идти?
И не скупятся все они на обещания, и оболваненный народ куда в светлое идет….
Вот только места там народу нет. Есть вроде свет, а столько бед….
Идешь, как кладбище все стали пустыри. Забиты до отказа, не смогли.
Кресты и молодые пацаны, девчонки, и не ставшие деды.
Зачем их матери родили, и грудью, кашками кормили, водили в школу
И учили: работать, жить, не выпивать, девчонок нужно защищать…
А наркота, паленка, нож, кинжал, и автомат, что тот бандит нажал.
И вот они лежат, уже немые, не нужные, бывают лишь родные…

А все мечтали, чтобы Жили, Влюблялись и детей растили, чтоб в старости
Бы стали нам опорой. Теперь лежат все за кладбищенским забором.
А мы мечтали, чтобы жили. Чтоб поднялась у нас страна от эйфории,
И зализала раны, гордая с колен бы поднялась. Ответила бы всем…
Мечтали о такой, большой, богатою и нефтью, и алмазами и златом.
Но нет, такая не нужна. Опасна дружная семья. Большие семьи разорили,
Народы-братья разлучили. И легче стало всех пугать, и без труда богатства брать.
И вывезти все это за границу, оставив нам на память только птицу, что падала
С дворцов уже не раз, и не взлетала, воскресала с пьяных глаз.
Две головы – на Запад, на Восток. Кому куда, наверно, надо.
А сможет ли сама летать, никто не думал проверять.
Но помню басню я Крылова. Не стоит текста повторять.
Но там все было верно, как основа, что будет, если в разны стороны тягать.
И говорили очень много, судили, что же делать нам?
Уж сколько лет прошло, и давно уж нет Крылова.
А воз описанный доселе там.