Шабаш в честь свадьбы

Закат стекающей огней геенны жарче и красней,
На этот праздник свадьбы их изрыгнула преисподня.
Толпу чернеющих обрывками одежд людей.
Все все, кто умерли когда-то, здесь сегодня.
Невеста в белом платье, вымазанном в саже,
С фатой прозрачной на лице в изношенных туфлях.
Рядом мертвец, на черепе ворона кажется плюмажем,
В руке трость костяная подпирает прах.
Горбатые старухи, карлики и яда трупного зловонный аромат,
Лишь им мы дышим, чтобы мертвым дольше жить.
Восставшие из склепа вяло шествуют, покинвши на время ад
Рассвет забыт, его не существует, гнилое время им испить.
А в вихре шабаша она, прелестное созданье это
В пыли изображает бестию, как рыба на земле.
Как нежно грезящая об очередном убийстве поэта.
В кромешной, освященной ее взором тьме.
Ах, как осанка величава, тонок стан,
Ладонью ее талию можно обнять.
Смертью пропахшая, и полосами ран
Исчерчено лицо. Как же приятно наблюдать
За ее пляской и чарующим кривляньем.
В руке букет, плескались волосы, как змеи.
Отчаяньем и страстью полная, страданьем.
Под завывание ветров танца агония быстрее.
Чернеют очи пустотой, на бедрах лоскуты
Одежды тлеющие трупы, кости рук обнажены.
Она купает в мраке тело, нити красоты,
Переплетенные причудливо с мерцанием луны.
Череп пьяно зыблется на хрупких позвонках,
Вперед, назад себя клоня, с трудом держась.
Кортеж обвисший еле держит ее бедер прах.
Босые ноги не касаются земли, клокочет пир.
Безумный шабаш ведьм, она где королева.
Серебряные звезды, как миллиард цветов
Бутоны распустили и под стоны их напева
Она танцуют девственно и пошло в то же время.
Развратные кривлянья, восхищенье семя.
Съедая шум, и запивая соком звезд я любовался,
Как пышет праздник мертвецов, как дым плывет,
Но скоро солнце выглянит, но я бы с удовольствие остался,
С чела смывая от огня горячей преисподни пот.
Как сок вина невинную красавицу пьянит,
Как клонит в сон, но хочет все же остаться,
Румянит ласково детей блеклость ланит,
 Не место этому нектару в бутылке оставаться.
Мне лень идти туда, как плод достать,
Что так доступно в солнце нежится на ветке,
Достаточно лишь руку протянуть, но встать
Нет сил, свободу обрести, я буду есть объедки.