Признание Генриха Гейне

Глубокий ум
Был пойман в сети
И, не без помощи Творца,
Услышал мир от мудреца
Сердечные признанья эти...

Навеяно отрывком из автобиографии Генриха Гейне (1797-1856)

...Я был молод и горд, и моё самомнение было приятно удовлетворено, когда я узнал от Гегеля, что не Бог царствует на небесах, как уверяла моя бабушка, но что я сам являюсь здесь , на земле, богом.
 У меня не было ни врагов, ни друзей, а были лишь верившие в моё величие, благоговевшие передо мной, расхваливавшие мои сочинения, и этой общине поистине благочестивых и богобоязненных я делал много добра - особенно молодому поколению.
 Но расходы на представительство божества, которое не хочет скупиться и жалеть ни себя, ни своего кошелька огромны. Чтобы прилично играть такую роль, необходимы. главным образом. две вещи: много денег и много здоровья. К сожалению, случилось, что в один прекрасный день - в феврале 1848г. - оба эти достояния истощились у меня , и моя божественность вследствие этого забастовала. Будь я в то безрассудное, стоявшее вверх ногами время разумным человеком, то, наверное, из-за этих событий потерял бы разум.
Но с таким сумасшедшим, каким я был тогда, должно было случиться обратное. И, странное дело, именно во днивсеобщего безумия ко мне снова вернулся разум!Я преклонился перед всемогуществом высшего Существа, которое управляет судьбами мирасего и которое отныне должно было руководить и моими собственными делами. Существование Бога стало для меня с этих пор не только источником спасения, но и избавило от всяких мучительных материальных счетов и расчётов, которые мне так противны, и Ему я обязан величайшими сбережениями.
 Да, я рад, что избавился от своего узурпированного величия, и никогда уже больше ни один философ не уверит меня, что я божество!
 В один тихий зимний вечер, когда в моём камине горел яркий огонь, я воспользовался прекрасным случаем и бросил мою рукопись о гегелевской философии в пылающий огонь; горящие листы вылетели в трубу со странным хихикающим треском.
 Слава Богу, я освободился от неё! Ах, если бы я мог точно так же уничтожить всё, что я написал о философии! Но это невозможно, и так как я не могу даже запретить повторное печатание распроданных уже книг, о чём я недавно узнал, к своему великому огорчению, то мне ничего не остаётся, как открыто признаться, что моё изложение философских систем содержит самые греховные заблуждения.
 Тому, что во мне снова проснулось религиозное чувство, я обязан Святой Книге, и она была для меня столько же источником спасения, сколько предметом благоговейнейшего удивления. Странно! Целую жизнь я шатался по танцклассам философии, отдавался оргиям ума, вступал в любовную связь со всевозможными системами, не находя удовлетворения, как мессалина после распутной ночи, и вот теперь очутился вдруг на той же точке зрения, на которой стоит дядя Том, на точке зрения Библии, преклонив колени рядом с этим чернокожим богомольцем, в таком же набожном благоговении.
 Какое унижение! Со всей моей наукой я не ушел далее бедного негра, еле умеющего читать по слогам! Бедный Том видит, разумеется, в Святой Книге более глубокие истины, чем я, которому в особенности неясна ещё последняя часть её.Том понимает её, может быть, тем лучше, чем больше в ней встречается побоев, именно этих непрерывных ударов бича, которые мне иногда, при чтении Евангелия и истории апостолов, представлялись весьма неэстетичными. Бедный раб-негр читает одновременно и спиной и потому понимает гораздо лучше, чем мы...(Продолжу позже)