Вожделенный оргазм

Я лежу с ней под пледом. Под красным теплым пледом. И она гладит мою спину. Мою уставшую, покрытую коричневым загаром спину. Открыто окно. Ветер путается в листьях. Я задумался. Задумался ни о чем…Загляделся в пустоту. Потерялся в прикосновениях ее ласковых рук…словно ветерок между этими листьями…
- Хочется всегда с разными… Нет… не так…хочется с одним, но чтобы всегда по-разному… Понимаешь…?
- Метафизическая групповуха?
- Умгму…Точно. Точнее не придумаешь. Вот вы, мужики, как думаете, когда решаетесь на серьезные отношения, женитьбу…Вы думаете: все, кончено…Кончено с великими мечтами, с белыми парусами, грандиозными открытиями, написаниями гениальных книг…Все. Точка. Нарожаем с ней детей. Ты будешь работать, приносить домой булки…Она стирать и готовить…А нам, нам-то? Кто вам сказал, что нам нужно, чтобы вы жертвовали своим я ради нас, семьи, детей. Ведь мы это «я» и полюбили …Без этих булок в авоськах. Нам нужно, чтобы вы оставались великими…пусть даже в мечтах…пусть в планах…пусть в себе, пусть в этом маленьком городе !
Я лежу и вспоминаю, как совсем недавно…считанные недели назад получил по зубам…Впервые в жизни получил по зубам от женщины. Я был согласен на тихое, серое счастье…Я?!!!! Да, я. С детьми и авоськами. С квартирным уютом. С повседневной серой работой… Из волка – в цепного пса. И по зубам. И искры из глаз…и сам понял за что… Все понял. Понял, что это и была моя смерть…Что меняться нужно не ради кого-то. Только ради себя. Если это нужно Тебе.
И все друзья, что приходили в гости к нам, чувствовали: с тобой что-то не то. Совсем не то. Где тот старый рас****яй и богохульник, наркоман и пьяница, степной волк и вечный бунтарь, романтик-циник и сердцеед. Где? Я перестал колоться, я редко напивался. Я не орал на улице: «В жопу вашего сраного бога. Я и есть – Бог!!!». Я почти перестал писать стихи. Это – не он. Нет. Это кто-то другой. И сами Боги, подивившись этим моим метаморфозам, сами Боги увели ее от меня в тот самый момент, когда я был слаб, когда ничего кроме нее в этой жизни уже не видел. Когда думал об одном, как бы заработать денег, чтобы ей было хорошо…И денег не было.
«Интересно, что с ним будет? – спросили себя Боги. – Выживет? Тронется? Поправит мозги и сделает, то чего мы от него так давно ждем?».
- Не нужно нам этого, - продолжала она, обняв меня…- не это нам нужно. Мы сами земные. Нам написано на роду – детей рожать и заботиться о них. А вы…нам нужно, чтобы вы летели, показывали нам крылья и небо…окрыляли нас. Вот – это любовь. А не булки, квартиры и бумажки…Это оставьте деревенским дурочкам и городским курицам.
- Солнце, можешь сделать мне массажик, –отрываю ее от женской метафизики я, - спина болит…
- Давай крем и ложись…
И она нежно начинает мять мою спину…мнет и говорит…говорит…я иногда что-то мычу…иногда мурлычу…Я кот. Камышовый Кот. Ее легкие руки заставляют меня мурлыкать.
И я мурлычу. А боги все ждут. Смотрят сверху и с боку. И ждут. И я жду. Смотрим друг на дружку…и ждем.
Я закуриваю сигарету. Она на моей спине. Легкая. Легкие руки. Дым – в мои легкие. И обратно.
- Нужно бросить курить, - берет у меня сигарету, затягивается, стряхивает пепел и снова вставляет белый фильтр в уголок моего рта. – Скоро брошу. Сейчас решу все с мужем и брошу.
- Вместе с мужем?
- Не знаю. Не знаю. Это будет зависеть не только от меня…Знаешь…ты тогда сказал очень обидную вещь…
- Прости. Я был пьян. Что я сказал?
- Что-то вроде: ну что? получила свой вожделенный оргазм?
Я искренне удивляюсь. Вроде не настолько напился. Но этого – не помню. «Вожделенный оргазм»…А ведь хорошо сказал. Хорошо, черт подери! Вся эта женская метафизика, все эти крылья, это ваше небо – одно. Вожделенный оргазм.
- Прости, солнце…прости…не помню этого вовсе.
Вожделенный оргазм…
- А ты, что, правда, думаешь, что женщины часто кончают?
- Я знаю. И вижу. Когда они кончают, а когда нет. Я открыт для них. Для вас.
- Ты не знаешь, как можно сделать, чтобы вы поверили.
Я стряхиваю пепел в керамическую пепельницу, делаю вид, что задумываюсь…
- Знаю. Я – шпион… в доме любви. Я знаю. И вы, действительно, кончаете…
- Я проводила исследование. Там в общаге. И семьдесят процентов девчонок, нормальных девчонок из нормальных семей, признались, что чаще имитируют. Чаще. Это не значит, что мы ничего не испытываем. Нет. Но и кончаем не всегда…Правда, с тобой я не знаю. С тобой что-то не так. Что-то не то. Вот у меня было не мало мужчин. И женщины бывали, - она добирается до твоей шеи, и ты уже рычишь, - Но ты какой-то не такой как все. У тебя не идеальная фигура, у тебя не самый большой член, хотя и не маленький…
- Спасибо...
- Нет, совсем не маленький…Значительно больше среднего…Но. Бывали больше, но я не кончала. С тобой…С тобой - все по другому… Ты как-то чувствуешь…ты и вправду – шпион любви…солдат разврата…- смеется она.
Я тушу сигарету…Она замолкает…Просто. И мы по-простому молчим. И нам хорошо без слов. Она усиливает давление в области копчика…и я рычу, ласково и сладко…
- А!!! Тебе нравится, когда больно! – восклицает она, - ну что ж…давай!!! Давай!
И давит все сильнее и сильнее. И я просто улетаю. Мне нравится, когда больно. Нравится, когда страшно. Когда дико больно. И дико страшно. Я ощущаю дикость. Не выдерживаю – переворачиваюсь, хватаю ее за плечи и кусаю в шею. Довольно больно кусаю. Довольно, но не слишком. Она бьет меня по затылку, спине, пытается вывернуться. Но я крепко держу ее. Держу, кусаю, пускаю слюну и рычу…рычу…рычу…И она бьется в моих руках…маленькая…хрупкая…но сильная…Сильнее меня, сильнее толкателей ядер и силачей, тащащих за собой локомотивы… сильнее всех мужиков мира. Я отпускаю ее, обнимаю нежно и целую…И снова ветер в окне и листьях…Снова она гладит меня по спине.
- Я чувствую себя…чувствую свободным…с тобой. Она говорила мне, что мы не созданы друг для друга…
- Она врала. Себе врала. И тебе. Нельзя быть уверенным – кто для кого создан.
- А ты? Ты не врешь своему мужу? Лежа со мной в постели, разговаривая с ним по мобиле?
- Вру…Но я же тебе говорила: я не хочу земной любви…
- И я…уже…не хочу…
- Мне хорошо с тобой…Что же ты такое знаешь? А? Может, ты просто не мой…дикий. Дикий и сумасшедший…
И я снова тянусь к сигарете. Я – дикий. Хотя. Всегда мечтал об уюте…Всегда мечтаешь больше всего о том, что тебе не дано. Звонок телефона. Я ищу трубку. Нахожу ее в складках пледа.
- Да!
- Але! Димас, слушай, там у тебя сетевая плата должна в машине быть…Тебе она в принципе не нужна…
- Давай не сейчас. Не сейчас…
- Занят?
- Угу…сильно занят, - гашу сигарету и разговор я…
А она…она смотрит. Смотрит с хитрым прищуром. Смотрит и не спрашивает, кто. Потому, что знает: этот вопрос нарушит все…И, может быть, навсегда. Для нее я – дикий. Дикий и не ее. И это – табу. И я снова курю. Вспоминаю тот удар, по своим, ставшими на какое-то время собачьими, клыкам.
И боги смотрят. Сверху и сбоку. И я смотрю им в ответ. Смотрю нагло и зло. Дикий и не их. Тлеет сигарета. Нежные пальцы гладят меня по спине…по уставшей, покрытой густым коричневым загаром спине. Под красным теплым пледом… Открыто окно. Ветер путается в листьях. Я задумался. Задумался ни о чем…Загляделся в пустоту. Потерялся в прикосновениях ее ласковых рук…словно ветерок между этими листьями…
Пепел – на подушку…Вожделенный оргазм.
Я никуда не поеду.