Кастер и его друзья - настоящие охотники за индейцами

 Для начала несколько коротких пояснений.
Поэма изначально предназначалась для ИНДЕАНИСТОВ - людей, которые изучают культуру индейцев Северной Америки, и поэтому до отказа заполнена специальными терминами - томагавками, вигвамами, скальпами и тому подобными атрибутами индейской жизни.Это не так страшно, эти понятия всем известны.
А вот если где встретите совершенно неизвестное вам слово - это наверняка окажется название ИНДЕЙСКОГО ПЛЕМЕНИ - сиу, манданы, хидатся, мескальеро, микмаки и т.п. Вы это примите как данность и не очень загружайтесь по поводу того, что это за племя, где обитало и чем занималось - в поэме всё это нарочно перепутано для создания комичности (которую, боюсь, смогут оценить только учёные-индеанисты).
А кто такой Кастер? Так это известный своей жестокостью к индейцам генерал американской армии, которого они в конце-концов и убили в знаменитом сражении Литл-Бигхорн в 1876 году.
Остальное вроде и так будет понятно каждому читателю.


КАСТЕР и ЕГО ДРУЗЬЯ - НАСТОЯЩИЕ ОХОТНИКИ за ИНДЕЙЦАМИ
(мыльная опера в четырёх пароксизмах)

 ЭПИГРАФ
Вот мои стихи.
Чем они плохи?


ПРОЛОГ

Я – потомственный тлинкит,
И рыбалкой знаменит.
В мои сети попадались
Камбала и рыба-кит,
Но такого приключенья
Не случалось от рожденья,
Чтобы пойманная рыба
Вдруг пускалась в рассужденья.
В сети мне попал вчерась
Удивительный карась:
Обещал поведать тайну,
Если снова брошу в грязь.
А карась, как на картине,
У него волшебный вид:
Несмотря на то, что в тине
Он, как золото блестит!
Я исполнил рыбью волю –
Отпустил его на волю,
И за это он поведал
Мне о том с душевной болью,
Как погиб красавец Кастер,
Обижать индейцев мастер
(Я записывал преданье,
Взяв бумагу и фломастер).
Много фактов неизвестных,
Для Истории полезных,
Вы узнаете сейчас.
Ну, пора начать рассказ…


ГЛАВА ПЕРВАЯ

Случилось это, говорят,
118 зим назад…

 * * *
Тем далёким знойным летом
Джонни, с верным пистолетом,
Лишь забрезжила заря,
Банк ограбил втихаря.

С чемоданом, полным денег,
Он бежал, как шизофреник,
По проспекту Ильича,
Сапогами кур топча.
До сих пор всё населенье
Помнит слёзы сожаленья,
Что бежали по лицу,
Когда Джонни сбил овцу.
До сих пор аборигены
Помнят хлопья мыльной пены,
Что стекала под откос,
Когда Джонни баню снёс.

В это время из оврага
Показалась колымага.
В ней сидел напарник, Билли,
Погоняя лошадь в мыле,
Он спешил прийти на помощь,
Чтобы Джонни не побили.
Джонни опознал коллегу,
И запрыгнул на телегу,
Перекрыв почти в два раза
Мировой рекорд по бегу.

Через поле, напрямик,
Они скрылись в тот же миг
За чертой другого штата,
Чтоб шериф их не настиг.

 * * *
Много дней они скитались.
Наконец им показались
Прерий бурые газоны,
А по ним бегут бизоны!
И такая вдруг свобода,
Будто выпустили с «зоны»!

 * * *
В этом месте, год назад,
Проходил отряд солдат.
Кастер от него отстал,
И порядком одичал:
Бегал быстро по Дакоте,
Был подобен антилопе,
Сатанински хохотал.
Всех бизонов распугал,
От безделья развлекался –
За мустангами гонялся.
Как-то ночью, гнав кобылу,
Он наткнулся на могилу,
Она причиною была,
Что наш герой сошёл с ума.
В прериях его боятся –
Гризли бросился спасаться,
Чтоб не начал, как обычно,
Он ботинками бросаться.
Кастер здесь почти уж год
Бродит, песенки поёт,
Представляя, будто он
Бонапарт Наполеон.

 * * *
В это время Джон и Билли
До Миссури докатили,
Здесь они остановились,
Искупались и попили.


Близок полдень. Солнце греет.
В небе жаворонок блеет.
Вдруг заметил зоркий Джонни:
Что-то вдалеке белеет.
Вся земля, как лист, дрожит –
Туша Кастера бежит.
Подбежал к реке, и вот
Кастер воду жадно пьёт.

Он совсем уж налакался,
Убежать совсем собрался,
Но, увидев двух бандитов,
На минутку задержался.
Он к телеге подбежал,
И такую речь держал:

«Джонни, ты великий воин!
Со мной в паре быть достоин.
Говорят, что ты хитёр,
И на зрение остёр?
Может быть, объединимся?
На индейцев ополчимся?

Джонни похвале был рад,
Но решил узнать оклад:
«А сколько денег, дядя, дашь?» -
Строго молвил Джонни наш,
Приготовив карандаш.

«Сотни миллионов златом!» -
Кастер выкрикнул с азартом.
Джонни, веря этой сказке,
Призакрыл косые глазки
И, подумав, крикнул смело:
«Решено, идём на дело!»
Билли тоже расхрабрился,
Вместе с ними попросился.
Кастер, теребя свой рыжий ус,
Его спросил: «А ты не трус?»

Вскоре троица святая,
Карту местности листая,
Начала искать индейцев,
Как добычу волчья стая.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Между тем, узнав про это,
В главном типи для Совета
Краснокожие собрались
С разных направлений света.

И мы заглянем на Совет.
Каких племён тут только нет!
В шелках и бирюзе навахи,
Тлинкит в берёзовой рубахе,
Апачи в грязных сапогах,
Чиппева с вёслами в руках,
А также многие из прерий –
Вожди индейских кавалерий,
Все, как один, головорезы:
Взамен конечностей – протезы.

Сразу три миннетаря,
Нетерпением горя,
Заявили, что Совет им
Вообще до фонаря.
Не участвуя в скандале,
Они пони оседлали,
И отправились сражаться.
Больше бедных не видали…

А Совет, набравши кворум,
Разразился жарким спором:
Делать Кастеру засаду,
Или убегать в Канаду?


Для начала слово дали
Гостю в красном одеяле.
Он кричал по-могикански,
Так что понят был едва ли.

Следом выступил гурон,
Представляя Сеть Племён.
Он сказал невозмутимо,
Соблюдая ровный тон:
«Прочитали мы в рекламе,
Что висела на вигваме,
О тревоге, и решили:
Наше место рядом с вами ».

Молвить слово приглашён
Был заплаканный шошон.
Он молил не дать в обиду
Стариков, детей и жён.

Выходила хикарилла,
Хикарилла говорила:
«Мы, апачи, против сдачи,
Нам по силам все задачи!
Лучше смерть на поле боя,
Чем на «зону» передачи!»

Это поддержал микмак.
Он сказал, дословно, так:
«Кто проголосует против,
Тот предатель и дурак!»

Вдруг чиппева Чипполино,
В ярких перьях от павлина,
Не согласный с оппонентом,
Выстрелил в него, но мимо.
Его тут же пристыдили,
Сняли скальп и отпустили.


После этого терракта
В спорах было больше такта:
Кто был против – не стрелял,
Лишь топорики швырял.

Заключительное слово
Взял известный вождь кайова.
Он подвёл итог: «Короче,
К отраженью всё готово!»

Вдруг в дверях зашелестело,
В типи влезло чьё-то тело.
Слово взял старик мандан,
Седовласый ветеран,
Чтобы показаться выше,
Он залез на барабан.
Был он воин знаменитый:
Палицей не раз избитый,
Весь истыканный копьём,
Шрамам нет числа на нём.
В битвах против ирокезов
Трижды ранен из обрезов,
Потерял полскальпа в рейдах
На канадских шеванезов.
Был контужен арикарой
Шестиструнною гитарой.
Двадцать лет провёл в плену
И сбежал, украв жену.

Он откашлялся в кулак
И сказал Совету так:
«Хау! Я – Большой Бизон,
Мне сражаться не резон,
Кастер всё равно оставит
Нас без скальпов и кальсон.
Если будем возникать –
Век свободы не видать.
Мы, манданы, не болваны
Против белых воевать!»

Тут толпа заволновалась:
«Да он просто спятил малость!»
Но мандана бить не стали,
Уважая его старость.

Вылез из толпы дакот:
«Моё имя Злой Койот.
Для предателей и трусов
У меня есть огнемёт.
Я колхозников-манданов
Истреблю, как тараканов,
А на спасшихся наставлю
По кустам стальных капканов!»

Да, были сиу в своё время!
Не то, что нынешнее племя…
Могли прикончить, если надо,
Хоть человека, хоть оленя.

Чтоб дакота успокоить
Было решено устроить
Референдум для племён.
Тут же состоялся он.
Было решено: сражаться!
А с манданами не знаться;
Объявить навек бойкот,
Раз такой тупой народ.

Тут пейотик мескальеро
(Забери его холера!)
И пропойца тускарора
(Чтоб ему напиться хлора!)
Предложили по обычью
Пир устроить после Сбора,
Чтобы духов накормить,
И решение обмыть.
Шеванеза в лес послали
Мяса к пиру раздобыть.
И охотник первоклассный
Скрылся в чаще непролазной,
Он добыл там антилопу,
Метким выстрелом ей в попу.

 * * *
За спиртным пошёл дакота
(Вот почётная работа!)
По натоптанной тропинке
Он пришёл к салуну форта.
Отворивши дверь пинком,
Он потряс своим мешком
И, окинув взором зал,
С каменным лицом сказал:

«Вот пятьсот бобровых шкур,
Вместо денежных купюр,
Дай-ка нам канистру спирта
Для лечебных процедур.
Стало холодно народу –
Просит «огненную воду»,
Надо снаряжать немедля
С горячительным подводу!»

«Но для вас – сухой закон!
Вон, висит на стенке он», -
Указал торговец пьяный
На плакат какой-то рваный, -
«Для индейцев есть у нас
Только лимонад и квас».

«Не бывать такому сроду,
Чтоб дакоты пили воду!» -
Вождь сердито отвечал,
И дубинкой покачал.
Под угрозой страшной кары
Он забрал свои товары:
Всё, что есть, и виски в бочке
(Меньше не было там тары).

 * * *
Началась у них гулянка –
Вопли, шутки, перебранка.
Налегал шайенн на щи,
А навахо - на хрящи,
Юки соблюдал свой принцип:
«Всё, что можно, в рот тащи».
А гро-вантр Толстопуз
Лопал сахарный арбуз,
Рядом старый квакиютль
Холодец ел из медуз.
Арапахо кушал сало,
А оглала ел шакала.
Под обильную закуску
Было выпито немало.
Кроу тосты говорил,
А кайова молча пил,
Кри «соломинку» из шланга
В бочку с виски опустил.
Вождь дакотов пил по-русски –
Совершенно без закуски
И, напившись пьяным в дым,
Гаркнул: «Хорошо сидим!»

Вдруг нахмурил он чело,
И сказал одной из скво:
«Отнеси меня в кабину,
Я задумал озорство.
Заводи аэроплан,
Мы летим бомбить мандан.
Не забудь мешки с камнями,
Парашют и барабан».

Винт вручную завели,
Оторвались от земли,
Полетели очень низко,
Чтоб враги не засекли.

Вдруг чувствительный радар
Зафиксировал удар,
Из пробитого мотора
Начал капать скипидар.
«Ах ты, подлая хидатса!
Вздумал тыквами кидаться?!
Но дакоты не привыкли
Огородникам сдаваться!» -
Вождь дакотов зарычал,
И бомбить село начал…

Жаль, что пыльная завеса
Скрыла взорам огород,
Я б хотел из интереса
Знать, чем кончился налёт…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

…Но вернёмся на банкет,
Где вовсю шумит Совет,
Развлекаясь перед боем,
Чтоб не жалко на тот свет.

Пожилой индеец юки
Демонстрировал там трюки,
Сверхъестественные факты,
Не известные науке.
Так, на спор, кто больше съест
Поглотил в один присест:
Мокасины, трубку мира,
И большой вигвамный шест.
Ну а скво? Доев горбушу,
Заскочив на волокушу,
И стащив леггины вниз,
Им устроили стриптиз.

Так компания гудела,
Начисто забыв про дело,
Вскоре закатилось солнце,
И порядочно стемнело.
Как огни во мраке ночи
Храбрецов пылали очи,
А шаманы в барабаны
Били палкой со всей мочи.

Вдруг, откуда ни возьмись,
Трое белых принеслись.
Это были: Джон и Билли,
С ними Кастер на кобыле,
Краснокожие с испугу
Вмиг о пьянке позабыли.

Кастер важно с клячи слез,
Выронив зубной протез,
И промолвил шепеляво:
«Я – ваш будущий Кортес!
Смерть наступит красной расе,
Как в Перу и Гондурасе,
Если не сдадитесь мне,
То погибнете в огне!»

Все вокруг похолодели
Так, что лбы заиндевели,
Даже лошади в коррале
От угрозы поседели.
Смуглый воин арапахо
Бледнолицым стал от страха,
На вожде шайеннов взмокла
Его новая рубаха.

«А какие основанья
Для такого наказанья?!» -
Хор индейцев закричал,
Кастер так им отвечал:

«Фермеры поймали кроу –
Он доил у них корову,
Так что лучше мне сдавайтесь
Подобру и поздорову.
Вы, туземные народы,
Вороваты от природы,
Чтоб заставить вас трудиться,
Мы дадим вам огороды.
Будем строить вам назло
Здесь колхозное село,
Ну а дальше понемногу
И железную дорогу».

Но свободному народу
Не хотелось на работу.
Оскорблённый Злой Койот,
Не желая в огород,
Крикнул: «С нами Вакан Танка,
И страховка «Инкомбанка» !
И, засунув в уши вату,
Бросил первую гранату.

Тут поднялись шум и давка,
Храбрый воин Бородавка
Поскакал на генерала
Без ружья и томагавка.
Своей тросточкой для «ку»
Он пробил ему башку,
Кастер шлёпнулся в траву.
Тут окончу я главу…

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

В этой священной четвёртой главе
Кастер, стоная, лежит на траве,
Рядом и Джонни и Билли –
Их заодно с ним избили.

ЭПИЛОГ

Мораль сей басни такова:
Чтоб уцелела голова,
Индейцев ты не угнетай,
Иначе – каску надевай.

Индеец! Понял или нет? –
В единстве ваша сила!
Ведь если бы не тот Совет,
То что бы с вами было?

Налей в стакан «мини-вакан»,
И выпьем, старый пиеган,
За то, чтобы объединялись
Индеанисты разных стран!

КОНЕЦ


От автора:
 Если Вам поэма понравилась – напишите мне,
 А если не понравилась – напишите лучше.


 Неизвестный Художник (Синий Огонь),
 г. Новосибирск, 24 ноября 1993 г., 3 часа ночи.