Смешной конецЪ маленького человека

I.АКТ СУИЦИДА

Квартира пустует, прощаются окна,
Ветер штурмует твой подоконник.
Жизнь твоя - угол, тускла и блёкла,
В плесени дней погрязает и тонет.
Что-то случилось вчера или завтра,
Что-то прошлось не по той мостовой,
И снова останется этот лишь запах -
Кого-то тащили назад головой.
Грязная жизнь подчердачных мышлений,
Редкая мышь доползёт до тебя,
И ты весь в углах, и больных покушений
Тебя искушает орда.
О, мастер поганых записок и труб,
Смешной человек из больного подполья.
Крестовина окна и божественный труп,
А на поминках - немое застолье.



II.РЕПОРТЁРЫ И ГРОБОВЩИК

На место паденья сбежался народ,
Дети заплакали, бабы завыли.
И заводили свой хоровод
Репортёры - приличья забыли.
А завтра эксцесс на всю полосу -
Это не траур, а только скандал.
Жизнь человека не стоит и су,
А смерть мы оценим в стакан.
Вот гробовщик снимает размеры
И изучает дырявый халат.
Плюнул в сердцах и сходит со сцены:
"Умер от нищенства, гад!
Знайте же, граждане добрые люди,
Смерть щас дороже, чем жизнь.
И пусть вам приносят смертину на блюде,
За жизнь и за деньги борись!"



III.РЕЧИ ПОПА

- Ещё один умер, наш имярек! -
Поп пробасит уже из-под столья -
Невидим и жалок был его век,
Век чердаков и подполья.
Пусть пухом окажется гроб из картона,
Пусть сам вознесётся на небеси,
Кто не озвучил с отчаянья стона,
Кто лишь повторял: "Иже еси!.."
И поп захрапит, ничего не стесняясь,
Мол, "всех я отпел-помянул.
Себя я расстратил, и в этом я каюсь,
А мог бы по смерти иметь караул!"
Смешной человек теперь уже труп.
Ему всё равно, наверное, на нас.
Он был незаметен, болезнен и глуп,
И вечно пугал попа пьяный бас.



IV. УЧАСТКОВЫЙ

А вот участковый сбежался на дым.
Он в каждом дому находит тюрьму.
И вот за столом меж отверженных рыл
Тяпнет он водочку, и не одну.
Все онемеют при синей фуражке,
Все замолчат, позабыв про баян.
По нитке они собирали рубашку,
Ну, а собрали, известно, савАн.
- Ещё один умер, наш имярек! -
Помянет фуражка навеселе -
Короток был его жалкий век,
Какой не желаю я даже тебе.
Приводов он не имел вообще,
Зато избивали его, и не раз.
Жалкость - вот стержень его и клише.
Был он отверженным и без проказ.



V. НЕ СМЕШНО!

Вечером все разошлись по домам,
Ну, а на утро не вспомнил никто
Того, кто сидел всю жизнь по углам,
А зимою ходил без пальто.
Теперь его труп захоронен в лесу,
Теперь его черви грызут по ночам.
Никто не подходит к кресту,
И не смеялась земля по цветам...