Письмо 74 о высшей степени нищеты

Сегодня я украла трубочку с кремом в нашей заводской столовой… Саша купил мне борщ, а в нём гуща, разбавленная холодной водой. Они даже не потрудились посолить. То, что в столовой относятся к рабочим, как к скоту, было видно давно. Картошка, почищенная в пятницу и сваренная в понедельник, а иногда и полусырая, тухлое мясо из которого в течение недели делаются фрикадельки, прокисший бульон, из которого варятся супы…
Даже на поминках директора завода курица в лапше отдавала душком… А уж он-то столовских - не обижал. И сейчас приняли на работу бездарную поварскую дочь, хотя свободных вакансий на заводе не было…
Они подносят специально приготовленные обеды начальству, и оно считает, что в столовой всё в порядке.
Я подошла к поварихе и спросила: «Борщ был сначала таким, или вы только сейчас разбавили его водой?» Она ответила, что разбавила бульоном… Но им там - и не пахло… Я смотрела ей в глаза, а она оправдывалась, что борщ был слишком густым, и она просто должна была его разбавить! Она спасла борщ, а я – оскорбила спасительницу…
Я взяла трубочку, спросила: «Можно я компенсирую себе ваш борщ?», - и ушла… Трубочка оказалась отвратительной. Вместо слоёного теста – толстенное подобие песочного, а крем – сплошной уксус…
Я задумывала это письмо начать с рассказа о ветоши, получаемой нами из больниц, где её протыкают ножами во многих местах, чтобы алчные кастелянши не подменили списанные простыни на свои - ещё более драные… Я считала это высшей степенью нищеты. Но оказалось, что то, что мы терпим и прощаем такое отношение к себе, помогает нам чувствовать себя не такими уж нищими. Это защитная реакция от унижения. Нам достаточно подать пятак калеке, и мы мним себя – добрыми самаритянами и даже Рокфеллерами, по сравнению с этим калекой… И нам становится легче на душе от того, что мы не самые последние…
Мы снисходительно прощаем недоделки, возвышая себя над неумехами; прощаем недоданную сдачу, превознося себя над скрягами; терпим грубость, возносясь над невежеством. Мы не хотим быть на равных, нам надо быть – выше! И мы стремимся унизить всех вокруг!
Мы ценим свой труд выше, чем плата за него и, не стесняясь, берём чаевые. Берём не у тех, кто должен нам, а у таких же, как мы сами…
Мы подаём, но нас возмущает, когда мы узнаём, что нищие на паперти получают по 100 гривен в день! Это делает нас снова нищими, и мы начинаем ненавидеть этих калек, становясь злыми и мстительными. Нищий народ – самый расточительный! А если вывести его из иллюзии, то и самый злой…