Чайка по имени Джонатан Ливингстон

*по одноимённой книге Ричарда Баха
 
 1

Белая чайка
Над морем летела,
Сильные крылья,
Гибкое тело.
Страха не зная,
Душа озорная
В небо тянулась,
С собой увлекая.
Чайка морская
Высот не боится –
Выше и выше
Вздымается птица.
Средь облаков,
Застилающих небо,
К солнцу стремится
Горячему смело.
Луч не слепит,
Только манит к себе,
Греет надежду
В свободной душе.

Силы иссякли
И крылья устали,
Только до солнца
Они не достали.
Столько лететь
До него, но не в мочь.
Жаль, что никто здесь
Не сможет помочь.
Крылья ослабли,
И чайка сдалась,
Из поднебесья
Вниз понеслась!
Только не просто,
Кружась, повалилась -
Крылья сложила
И штопором взвилась!
Ветер свистел
И земля приближалась.
Мысленно чайка
С небом прощалась.
Из круговерти
Не выйти такой,
Скоро волна
Захлестнёт с головой.

Вдруг, захотелось ей
Солнце увидеть.
Чайку оно уж
Не сможет обидеть.

Боль неудачи
Исчезла бесследно,
Силы наполнили
Тело мгновенно!
Крылья расправив,
Рискуя разбиться,
Ветру навстречу
Помчалася птица!
Брызги взлетели,
В них жизнь отразилась, -
Это волна
О прибрежье разбилась…
 . . .
Белая чайка
Над морем летела
В сторону суши,
Пока не стемнело.


 2

Весь тот день Джонатан
Над водой пролетал,
Да, порой, низко так,
Что крылом задевал
Пену волн - лишь слегка,
Но казалось вот-вот,
Что сейчас развернёт,
И прервётся полёт.

Раньше так Джонатан
Никогда не летал,
А сегодня он дверь
В новый мир открывал,
И, забыв обо всём
От восторга полёта,
С ненасытною жаждой
Сей мир познавал.

Он витал в небесах
И летел вниз стрелой,
И скользил по волнам,
Словно ветер шальной,
Мчался вихрем, кружился,
Блистая пером,
И не думал мечтать он
О счастье ином.


 3.

-Полёт - конечно, хорошо...
Но этим делом сыт не будешь.
Хотя, я знаю, что слова
Мои на утро позабудешь,
И снова ринешся летать.
Пойми, сын мой, зима не за горами,
И, коль не хочешь голодать,
Так лучше пищу добывать
Учиться с нами,
Чем просто крыльями махать.


 4.

Три дня пытался быть как все,
Не выделяться из толпы:
Вливался в крики птичьих стай
В безумной драке за еду.
Въерошив перья на ветру,
Зажав добычу смертной хваткой,
Спасался бегством без оглядки
От старой чайки позади.
"О, Господи! Зачем всё это?!"
Пронзила мысль. На бегу
Он бросил рыбий хвост
И с мыслью "Пусть!" (подавятся!),
Он скрылся в облаках густых.


 5.

Неужто?
Конечно!
Я понял, в чём дело!
Мы, жалкие чайки,
Летать не умели!
Пространство небесное
Слабых не ждёт.
Я им покажу,
Что такое полёт!


 6.

-Невежество твоё
Не в силах описать!
И взгяд мой узнаёт
В тебе дурную стать.
Не в пору гордой птице
Над морем веселиться,
Ты вырос, Джонатан!
Не думаешь ли ты,
Что нам с детьми возиться,
Старейшинам, годиться?
Ну что за балаган?!

Поступок твой - позор!
Не знает оправданья,
Сама же безответственность
Не ведает преград.
Отсюда - приговор
И чаек всех желанье:
Прошу уйти из Стаи,
Ты больше нам - не Брат.


 7.

-Но как же так?
Неправда, я...
-Окончен разговор.

И он покинул этот сбор,
Последний для него.
Смотрели чайки ему в след
И думали о том,
Что вышел бы из парня толк,
Коль был бы он смышлён.

Не ценит жизни он, не чтит,
Что Чайкою рождён,
Так пусть из стаи улетит,
Позором посрамлён.
Не хочет с нами быть, пускай
Не будет он ни с кем.
А нам пора на пристань, там
Похоже, ждёт обед...


 8.

Мой взгляд ослеп,
Душа моя пуста,
Я изгнан, я никто!
Ни с кем, и никогда!
В пустом пространстве
Неба сером,
Ненужный никому,
И никому нет дела
До одиночества души,
На век забытой миром целым...

Неправда! Я хотел
Совсем иного!
Не пойму,
За что наказан столь сурово.
Ведь птицы рождены летать!
Парить и воздух рассекать!
И в брызгах волн, и в облаках
Скользить по ветру на крылах!
И молнией сверкать сквозь тучи!

Неужто лучше подбирать
Объедки, кости рыб, до кучи,
Кричать и есть, есть и кричать...

Нет! Не согласен! Лучше быть
Век одному и в скалах жить!
Пускай!

Но мне не ясен
Тот факт, что не хотят понять
Полёта радость, и принять,
Что чайки рождены для неба...
Они не верят - дело их,
Но я скажу:
Каким бы ни был внешний вид,
Кто не летал - тот чайкой не был!


 9.

Давно уж Джонатан
В единстве пребывал.
Убежищем ему
Служили пики скал.
С восходом просыпался
И до ночи летал.
Полётом наслаждаться
Никто здесь не мешал.

Давно уже привык он
К единству своему,
Как птици две неслышно
Пристроились к нему.
Он вниз, и вниз они,
Он вверх - не отстают,
А скоростью своею
Нередко обойдут!

И сильное крыло,
Белей, чем снег, перо -
Ни ветром, ни судьбою
Не сломиться оно!

Дивился Джонатан,
Что видел этих двух.
Спросить хотел, но всё
Захватывало дух.
Так с ними проносился,
Пока хватало сил,
Но всёже приземлился
И, наконец, спросил:

-Но кто же Вы?
-Мы? Чайки!
А ты что думал, друг?
-Я - Джонатан, изгнанник,
Скорее враг, чем друг.
-О, Кто сказал тебе?!
-Старейшины из рода,
Говорят, позорю лик я
Птичьего народа...

-Всё ж, нет.
Суждение твоё неверно,
Себя не понял ты, наверно.
Забудь о том, что говорил,
Мы пригласить тебя хотим
Подняться выше, чем то было,
Туда, где Дом наш есть един...

-Позвольте, разве хватит силы
Преодолеть мне свой предел?
Ведь я летал!
Но только края туч достал,
Хотел
Я выше, но не боле,
Чем Солнца пламени задеть...
-О! Наконец, мы слышим в слове
Твоём желание взлететь!
Внимай ему, и то поймёшь,
Зачем на свете ты живёшь...

-Об этом знаю я и так!
-Вот и отлично!
Что ж, тогда,
Не стоит медлить, сразу в путь!
Ты это МОЖЕШЬ! Не забудь.
И будь всегда таким, каков
Ты есть! Твоя лишь жизнь.
И счастье - жизнь прожить,
Не ведая оков!
Вопрос лишь в том:
Готов ли ты?
-Да, я готов!



 10.

-Уже ли это Небеса?
Но почему так мало Чаек?
Как помнят мир мои глаза,
Их были...
-Тысячи!... Я знаю.
Зато теперь вокруг свои.
Собратьев Здесь твоих немного,
Ведь ты один такой из рода,
И все они были одни.

-Но если здесь не Рай, то что же?
-Об этом ты узнаешь позже...


 11.

Он тело нёс своё по ветру,
Кружился плавно над землёй,
Дивился солнечному свету
Такому яркому, порой,
Что всё вокруг сверкало златом,
Сияли скалы, будь то храм,
И пели песнь цветы и травы
В созвучье светлым родникам.

Красой, невиданною прежде,
Дивили горы и поля.
В кристально-чистые одежды,
От водопада до ручья,
Река оделася, сверкая.

И над поверхностью озёр,
Как в зеркале, лаская взор,
Парили птицы, завлекая
Крыла прямого белизной,
И, мягкости нежней не зная,
Джон любовался сей красой.

Примкнул и он к полёту чаек
И незаметно наблюдал,
Не хвастался собою, зная,
Что не чем было бы пока.
Дивился простоте движений,
Они и дали в миг понять,
Что предстоят года учений:
Коль выбрал высь - учись летать!


 12.

Искусство летать -
Не простое ученье,
А там, на Земле,
Было лишь развлеченье:
Крылами взмахнуть
И парить над водою...

Согласен, здесь мягче
И крылья, и море,
И тело подвижно,
Как вихрь лихой,
И перья блистают
Сплошной белизной.

Мой вид изменился,
Я стал как они,
Как те, что меня
Средь ущелий нашли.

Тоска по Земле
И по дому забылась,
В тумане -
Вся прошлая жизнь растворилась,
И дом теперь здесь,
Среди близких друзей,
Мечтательных птиц
И безумных идей!
 . . .
Искусство полёта -
Начало начал.
"Всё тело есть мысль!" -
Чианг обучал.

Чианг - наш Старейший,
Прекрасный пример
Для всех, кто от жизни
Чего-то хотел.
Пусть стар был годами,
Не молод душой,
Пусть скоро желал
Уходить на покой,
Но телом был крепок
И духом силён,
И множество знания
Было при нём.
 . . .
-Пойми же, не в скорости
Главная суть!
Лети хоть ракетой!
Не в этом твой путь.
Полёт -
Есть стремление мысли вперёд.
А всё остальное, как тело,
Не в счёт.

Забудь про границы,
Их больше не делай.
Здесь важен не тот,
Кто быстрее взлетел.
Твоё совершенство
Не знает предела,
А каждая цифра -
Всего лишь предел!

Пусть ты ещё здесь,
Но представь, что ты там...

Джонатан не поверил
Своим глазам.
Его спутник исчез
И, спустя только миг,
Оказался на той стороне реки.

-Как можешь так быстро?!
-Не в крыльях смысл!
Запомни,
Летаешь ты скоростью мысли,
Всегда.
Только мысль твоя не быстра.
Поворь в свои силы,
Ты можешь как я!

 13.

И всё же за старанье
Награду получил.
Немало сил истратив,
Он, как Чианг учил,
Пытался сдвинуть с места,
Не поднимая крыл,
Всего лишь тело чайки,
Но не хватало сил.

Стремительность и точность
Движений отошла.
Весь ум сосредоточен,
Душа напряжена.
Зажмурившись от мира,
Дыханье затаив,
Прижав плотнее крылья,
Старался за троих.

Но неподвижно перья
Блистали на свету,
и, обессилив, тело
Упало в пустоту.

Исчезло ощущенье
Прибрежных тихих волн,
Песком сменилась галька,
Беззвучием - трезвон.

Нет, это был не сон.
Открыв глаза несмело,
Не сразу понял он,
Откуда два светила
Взошли на небосклон.
Деревья золотые
Склонились над водой,
Зелёным цветом небо
Плывёт над головой.
На всей земной планете
Такого не найти!

И ярый клич победный
Прорвался из груди:
-Я всё могу! Я ЧАЙКА!
-Ты понял, наконец.
Как вижу, получается,
Похвально, молодец!

Чианг, не удивляясь,
Стоял чуть позади.
И Джонатан был счастлив
Успехом до зари.


 14.

Потом Чианг покинул нас
В сияньи золотом.
Всё в жизни сделал, что желал,
И сердца принял зов.
Последнее, что он сказал -
Был для меня совет:
-Познай Любовь, друг Джонатан!
Прими душевный свет.
И когда блеск сиянья стал
Для глаз невыносим,
Все отвернулись, свет исчез,
Чианг исчез за ним.

 15.

Крылатая мысль
Носилась по свету.
От ночи - до ночи,
С утра - до рассвета.
Серебрянных таинств
Познала прекрасных
две тысячи красок
Небесных высот!

Луна одним глазом
Светила в тумане,
Прозрачные дали
Манили сознанье,
Сверх гибкое тело
Не знало предела,
Что сердце хотело -
Фантазий полёт!

Но сколь не прекрасно
Пространство иное, -
Земное, как память,
Душевно родное.
Напрасно уверен был
Давний изгой,
Что впредь никогда
Не вернётся Домой.

Но целью не стая была
И не море.
Он чувствовал сердцем
Изгнанников горе.
И там, на Земле,
Вдалеке от небес,
Он сам натворить мог
Немало чудес.

Найдётся ему
"Ученик по неволе",
Отброшенный Стаей
За смелую долю.
А смелость для птицы
Сегодня в цене -
Цена выживанья
В далёкой стране.


 16.

Пространство небесное
Слабых не ждёт!
Я им покажу,
Что такое полёт!

 17.

Спускаясь с высот
На скалистые пики,
Знакомые памяти
Прожитых лет,
С печалью смотрел
На невзрачные блики,
По волнам морским
Убегающий свет.

Унылые ветры,
Пустые долины,
Безжизненность неба
Вгоняла в тоску,
Но взгляд ухватил
Одинокие крылья,
И память вернула
Всю жизнь на лету.

Как раньше один
По ущельям скитался,
Изгнанником Стаей
Своею считался,
Как ждал своей смерти...
Как радовал ветер,
Играющий в перьях
И в солнечном свете...

И вот, он вернулся,
И в этот же миг
Нашёлся ему
На Земле ученик.

Изгнанник из Стаи,
Гордец от рожденья,
Без страху летает
И жаждет учений.
Юнец, очень вспыльчив,
Усерден в работе,
Эмоций котёл
Разливает в полёте,
Вперёд устремлений
Несёт ураган...

Кого-то припомнил в нем
Наш Джонатан.
Проникся душою он
К Флетчеру Линду,
А Флетчер был Счастлив,
Восторг не тая.
И с первых же дней
Ученик дальновидный
Искусство осваивать
Начал с нуля.
 
 18.

-От кончика пера до крыльев -
Всё ваше тело - только мысль,
Шальная мысль, на ветру
Ведущая свою игру.
Преодолев её границы,
Сознанье преисполнив сил,
Свободными предстанут птицы
Во всём размахе сильных крыл!

 19.

Уже не двое – ввосьмером
Летят на свет к перу пером,
И слаженная группа крыльев
Над синим морем в белый ромб
Слилась в полёте обученья
Изгнанников-учеников.

Мечтою молодых птенцов
Было нескромное желанье –
Всё небо, ото всех концов
Пронзить искуснейшим летаньем,
Постигнув лёта мастерство;
Бывать «на ты» с попутным ветром,
А встречной буре на лицо
Глядеть, смеясь, без страха смерти.

Такими Джон встречал юнцов,
Что покидали Стаю в цвете
Душевных сил. И на рассвете
Он поднимал их в небеса,
Учил тому, что сам познал.
Ученики ж его, как дети,
Внимали с чувством все слова
О силе крыл, духовном свете
И бесконечности начал.

 20

Большая стая как на праздник
Слетелась утром на причал.
-Подумайте, какой нахал!
Теперь изгнанников начальник,
Вернулся к нам искать похвал.
Да как могли себе позволить
Вообще нарушить наш закон?

-Не думайте о том. М ы вольны! –
Заверил Джон учеников.
-Изгнанники из стаи сами
Всевластны в собственных правах.
Свободу птицы не заставишь,

Она в единственных крылах!

-Они совсем бесстыдны, право!
Летают прямо на глазах
Послушных чаек. Птичью славу
Хотят позором оболгать.

Но невозможно запретить.
Изгнать мы их не можем дважды.
Что ж, пусть летают. Но напрасно.
Им чувства наши не смутить.

 21.

Старейшины суров указ –
Не чтить отступников вниманьем,
Не разговаривать, и глаз
Не поднимать. Непослушанье
Наказывалось в тот же час
Изгнаньем.

Но Джон не сокрушался в том.
Ученья проводил полёта
Он день за днём на фоне стаи
Хвостов и спин послушников.
Прибавилось учеников –
Бесстрашных молодых исканий
Страстей заоблачных высот
И исполнения желаний…

Разбор полётов по ночам
Приковывал к себе вниманье
Прохожих чаек не случайно –
Они в ночи скрывались тайно
И расходились до утра.
Число отступников росло.
Их увлекало чудесами,
Как чайка с раненым крылом
Взмывала ввысь над океаном
Так, словно нет в крылах изъяна,
А в небесах – других оков.

-Границы нет! Полёт безмерен!
Вся сила в духе и уме.
Но знайте не слепую веру! -
Звучит в вечерней тишине.

Теория полёта сложно
Внималась молодым птенцом.
Но слушали, на сколько можно,
Чтоб не упасть в бессильный сон…


 22.

У птиц гарантий нет в полёте.
Об этом помнил Флетчер Линд,
Спасая жизнь птенца на взлёте,
Но камень был неумолим.
Юнец отделался испугом,
А Флетчеру, увы, пришлось
Взять на себя свиданье с камнем,
Сознание оборвалось.

И темнота вокруг…
-Я умер?
-Зачем торопишься, мой друг?
-Откуда голос столь знакомый?
Куда девался мир вокруг?

Он вспомнил каменную стену,
И свой удар, и птичий крик.
Пространство новое на смену
Вокруг сомкнулось, крик затих.
Старейшины давно следили
И жадно ждали этот час,
Чтоб мы ошибку допустили,
Рисуя высший пилотаж.
Конец пришёл… обидно скоро…

-Так, где ж ты, голос?
-Флетчер Линд!
Ты был моим Учеником,
Поверить смерти – стыд позорный!
Восстань из мрака и лети!
Ты был и есть мой Ученик!
-Учитель мой?
-И будешь им!
-Я буду жить?
-Ты сам сказал.
-Но где же свет?
-Открой глаза.


 23.

-Он жив!
Глядите все! Он жив!
Пред нами Бог-Спаситель, явно!
Но как же?
Был ведь мёртвым он!
И к жизни возратил крылом
Лишь прикоснувшись…
Сущий Дьявол!

Вокруг слетелись толпы птиц.
В глазах –
И ненависть и страх,
Гримаса-маска вместо лиц.

-Похоже, здесь не рады нам.
Давай исчезнем?
-Мудрый план.


 24.

-Но Джон, мне не понять того,
Как можно этих дураков
Любить?!
Они готовы нас убить
И жадно разорвать на клочья!
Вернуться в стаю и учить
Ополоумевшую злостью
Толпу безумных птиц…
-Нет, Флетч. Не в этом мой мотив.
Предмет моей любви –
Ни ярость, ни жестокость,
Скрывается под ними чистый лик,
И в каждой птице – сын Великой Чайки!
Увидеть! Полюбить! Открыть!

Простить ему иные заблужденья,
Поднять над страхом, что внушает смех,
И провести на путь освобожденья…
Ты тоже их полюбишь, Флетчер. Всех!

-Кто? Я?! Но я всего лишь…
-Чайка!
Ты научился многому, мой друг.
В твоих глазах читаю я испуг.
Отбрось ненужное отчаянье,
Не верь глазам, они нещадно врут.

Не верь глазам, они лишь видят стены.
Границы нет, ты знаешь лучше всех.
Теперь свободный и душой и телом
Раскрой Любви неугасимый свет!

-Но как же ты, Учитель?! Ты не можешь
Покинуть нас…
-Я нужен и другим.
Смотри в основу, Флетч,
внутри тебя есть тоже
Учитель твой – Ты сам,
Так будь же им!


И, вот еще, к тебе такая просьба:
Не разрешай меня обожествлять.
Я Чайка Джонатан – не больше
Ну, разве только, я люблю летать…


 25.

Флетч долго помнил белый свет.
В нем каждое перо сияло
Так, словно Солнца больше нет –
Оно из туч на землю пало
И стало птицей…
Джон исчез.

-До встречи.
Раз границы нет,
Тебя ещё я повстречаю…

Согласна тишина в ответ.
А за спиною группа чаек
Ждет обучающий полёт.

-Ну что ж, - сказал он, поразмыслив,
-Всё ваше тело – только мысль…