Безоружность

Сама не знаешь, что пронзаешь
стальной иглой не-возвращений.
Сама не знаешь, что теряешь
среди не-тел не-совпадений.
А я живуч, соломенный вдовец,
травой-душицей подоткнув все дыры,
я молодцом смотрюсь против овец
моих обид, но против молодца –
ядренного разрыва – сам овца.
Хотя свинцом попотчивал бы справно
из героической винтовки удальства
поклонничков, рядящихся бездарно
в каемчатые тоги хвастовства,
будь эта штука у меня
еще,
но нет ее давным – и я давно не огнестрелен
(да не хихикайте – я вовсе не о том),
не разохочен – не повытчик,
не кровожаден – не добытчик,
не браконьер и даже не охотник.
Азарт ушкуйников мне мерзок и противен.
Я безоружный, одинокий лесовик,
в глуши с подранками водящий тайно дружбу.
Все те друзья мне, кто подстрелен зря
из праздных оголтелых ружей.
Не насмерть, правда, мимоходом озорства,
бродящего мешкотно по опушкам.
И слава богу, что глумливые повесы
так редко забираются в глубь леса:
в дремучести, у черта на куличках
нетронутость спасает свое личико.