Записки на обратной стороне гитары,

Не поддающейся неумелым пальцам в той мере, в которой хочет извлекать из нее звуки отягощенная ими память. Казалось, что эти обрывки музыкальных тем истерлись вместе с призрачной тканью снов, в которых их подбросил спящему сознанию вечно бодрствующий разум.
И, не имея возможности вывести из небытия эти громоздящиеся в мозгу, цепляющиеся, спорящие друг с другом звуки, рука берется за авторучку, потешно надеясь передать часть их на ином, не свойственном миру слуховых ощущений, языке. Язык живых звуков так же отличается от синтезированного «саунда», как и язык живого общения представляют вместе с письменным различные субстанции.
Запах холодной весны времени цветения черемухи здорово напоминает ранний сентябрьский, в который, несмотря на дождь, не примешивается пока запах грибной прели.

Память на звуки давно прошедшего разговора противоположна памяти выразительного молчания, которое и спустя годы рождает столь яркий чувственно-зрительный ряд, что кажется, эта набухшая энергией тишина может сотворить перед тобой твоего давнего молчаливого визави-собеседника. Эта память не становится шумом времени, она претворяется в дуэт, лишенный, правда, привычного акустического наполнения, однако полного драйвом, подачей, даже тональностью двух молчащих, порой, даже не смотрящих друг на друга, собеседников. Собеседниками их сделал не факт наличия формальной темы разговора, а ощущение реальной необходимости обменяться репликами энергии, столь мощной, что оба даже боятся взглянуть друг на друга, или, упаси Боже, соприкоснуться плечами или ощутить магнитящую силу шевелюр.