Сон

Я канул в сон, который более чем странен:
Мне показал со своей лестницы Иаков,
Как в Мавзолей букеты маков
Несут слепые крестьяне.

Кричит глашатай, как мордой, воротя плечами,
Что в восемь тридцать исполнят танец мавританский
Толпа евреев в юбочках шотландских
И в шароварах англичане.

В заполненном соборе горят и не сгорают свечи.
Пылает крематорий, и из его раскрытой пасти
На швабре вылетает Маргарита Тэтчер
И вслед за ней вся группа «Мастер».

Спит часовой. Его ружье лежит без дела.
Мраморный гроб давно засыпан белым снегом.
В нем возлежит гнилое тело
В кольчуге вещего Олега.

А на Неглинке пристал к прохожим Пантелеев:
Мол, у него от пустоты распух бумажник.
Метелит Язов Ельцина, имея
В кармане нож, в руках «калашник».

А в Третьяковке всегда накурено и душно.
Богатырей Джоконда выгнала из зала.
А контролер – тиран с акцентом южным
Всех угощает дубиналом.

Кроша асфальт и задыхаясь в быстром беге,
В «Континенталь» спешат Марины и Анжелы.
Дремлет Арбат и на его спине Онегин,
Облитый воздухом замшелым.

Дети Москвы в пятнадцать лет уже седые.
Радость и страх за них и радует, и гложет.
Будит меня цокот часов и вопли кошек,
И вновь задергаю лады я.

Достаточно ленив, чтоб разбивать свой день на части,
Мечтаю в этот час упасть на пляже каменистом,
Где возлежат, набив друг другу масти,
Тела усталых морфинистов.

Там с севера на юг ползет змея пейзажей горных.
Придет мой главный срок, но сединой виски не тронет.
Под звон литавр и завыванье горнов
Я поселюсь на горном склоне.

И сон мой сохранит величье этих горных кряжей.
Пойму я лишь тогда великий подвиг землепашца,
Который здесь со мною рядом ляжет,
Когда все кладбища испашет.

И буду скован я цепями этих гор бескрайних.
Я выпью все дожди, не удосужась озираться
На пролетевший в поднебесье лайнер,
Который вынужден скитаться.

Не знаю я, когда слыла природа первозданной,
Уверен лишь в одном: что таковой она не будет
С тех пор, как людям милостынь раздала,
С тех пор, как пьют природу люди.

…Мой голос невесом, но с каждой песней он все глуше.
Его перекричать пытался гул машин, но тщетно.
Слова плывут окурками по лужам,
Купаясь в дыме сигаретном.