На горе

Там на горе
Из черных руд,
Воздвигнут замок,
Рядом пруд.

Под прудом
Древнее кладбище,
Там черепов
Велика тыща.

Раз в сотню лет
Со дна пруда
Встает мертвец –
Кипит вода.

И посмотрите –
Что за диво!
Мертвец по берегу красиво,
Идет, нисколько не таясь,
Да это ж сам великий князь!

На голове его пробор,
На плечах – вышитый камзол,
Подходит к замку…
Глаз не сводят
На стенах стражники, с него,
Но ему как бы все равно.

И вот ворота на пути -
Князь поднимает тусклый взор,
Упал один, второй запор.
Ворота настежь – страж бежит,
Князь идет дальше,
Не спешит.

Вошел в палаты – ни души,
В хоромах ночью все в тиши.

Но что за шум из подземелья?
И звон бокалов, грубый смех,
Веселье и не счесть утех.
Вино рекой, танцы, объятья,
Табачный дым, пируют братья!

Не знают горечи отказа,
Печали и дурного глаза.
С рождения баловни фортуны,
Легко, как на гитаре струны,
Судьба ласкает братьев тех,
И дозволяет всякий грех.

Какой к чертям маркиз де Сад,
Калигула и тот не рад,
Потехи если б видел эти,
Творимы ночью и при свете.

Не счесть числа невинных дев,
Когда от хмеля озверев,
Расправу учиняя скоро
И убивали, что ж такого!

Травили зверем и смеясь,
Честного люда не таясь,
Глумясь над бедных жертв телами,
И попирая прах ногами.

А по утру сбирают слуги,
Не возвратившихся домой,
И молча волочат с собой.
Зашьют в мешки,
К ногам грузило,
И лишь молва потом носила,
Как в плеске волн того пруда,
Слышны проклятья иногда.

Но вот мертвец наш уже в Зале,
Замолкли скрипки, перестали,
Кувшины разливать вино,
Глаза всех смотрят на него.

Все замерло,
Мороз по коже,
Что сдвинуться никто не может,
Лишь где-то глубоко вода,
Нет, нет, да капнет иногда.
У братьев хмель пропал зараз,
Не сводят изумленных глаз,
И узнают в покойном лике
Величье древнего владыки
Как будто тот портрет старинный,
Смотрящий со стены в гостиной.

Взор князя пуст,
Как дно вселенной.
Ведь он мертвец,
Навеки пленный.
Ему подарен только миг
Раз в сотню лет
Проверить их,
Своих потомков,
И призвать, к ответу
Родовую знать.

Он начинает говорить,
И вот слетает с мертвых губ,
Бесцветный леденящий звук:

Я был разбужен сроком ранее
Бесчисленными злодеяниями,
Потоку тел конца и края
Десяток лет не наблюдаю.
Вода вокруг смешалась с кровью
И многолосье предо мною,
Умерших распростертых руки
И леденящих душу звуки.

Так возмущен был даже ветер,
Видавший все на белом свете,
Покинул Землю на два дня,
Ни океаны, ни моря,
Не возмущал своим дыханием,
И сушу обделил вниманием,
Зато к небесному Царю
Доставил жалобу свою.

Ответ был короток и ясен:
«Пусть мир и не всегда прекрасен,
Но только выродкам таким
Нет больше места под моим
Ласковым солнцем и луной
И вот вам приговор простой:
Вы переполнили сверх меры,
Ту чашу, что для вас дана,
А кровь и слезы и стенания
Взывают к небу с дна пруда.
Вас поглотит сама Земля,
Которую топтали зря,
И оскверняли ваши ноги,
Мои священные дороги.»

Я лишь орудие в деснице,
Карающей за всяко зло,
И правосудие свершится,
Ведь время отвечать пришло.

А я теперь найду покой,
Столь долго вожделенный мной.
И мертвый князь захохотав,
Мгновенно превратился в прах.

Толчок раздался с под земли,
Уж камни рушатся вдали
Гора разверзлась словно пасть
И поглотила замок сразу
Внемля безропотно приказу.

А место это стороной,
Обходит люд теперь простой,
Там ветер поднимает пыль
И гнет к земле сухой ковыль.