По откровениям Иоана Богослова

Поведал мне Всевышний
О тайне в небесах.
Но все ж прочтя все письма,
Мы в страх попали в снах.
. . .
Семь ангелов небесных
Ниц пали перед Ним.
И горнов семь уж взято,
Но верить не хотим.

Двадцать четыре старца
Не спят, а гимн поют.
Кричат: «О Боже святый!»
Из чаши мудрость льют.

Четыре существа живых
Очищены Отцом –
Они же у престола,
Перед Его лицом.

Один так схож с орлом
Вольнолюбивой силы.
Он ведает о том,
Что, где, когда творим мы.

Второй был змей,
Но не с плодами зла с добром,
А с мудростью делами
И местом пред орлом.

Не змий, а чистый ангел,
Сидящий пред Отцом.
И перед ним же «агнца»
Украсили венцом.

А третий – лев был дикий,
Но Богом укрощен.
Сидит он чистый, мудрый
И грех ему прощен.

Четвертый – вол достойный,
Небесной красоты.
Узрел весь мир очами,
Что красками полны.

И агнец вознесенный,
Печатей семь разняв,
Открыл завет господний,
Знаменья возглашав.

Уж град из кубков льется
И горны уж трубят,
А грешники смеются
И верить не хотят.

Изверг тут кладезь бездны,
Карать нас, саранчу –
Всю с ядом скорпионов,
Но смерть не по плечу.
. . .
И шестый, вострубивши,
Привел в сознанье гнев –
В четверке зла явились,
В Ефрате долго тлев.

И вот очистив землю,
Дух седьмый вострубил.
И царство Всевеличья
В сем мире воскресил.
. . .
В знамении явилась
Жена, как солнца свет.
И бьет челом луна ей,
Из звезд ее венец.

Во чреве зрело чудо –
Невиннейший малец.
Но змий с семью рогами
Узнал про сей венец.

Приплод вознесся к Богу,
Жена в других мирах,
Спасясь от Аваддона
Превозошла свой прах.
. . .
Примите люди Бога,
Гоните сатану.
И впутаться побойтесь
В зловещую игру.

Армагеддон – лишь битва
Между Христом и тьмой.
Исход ее зависит
И от меня с тобой.

Ну а конец же света –
Лишь кара пред тобой.
А праведник вознесся
На небо. Он – святой.