Размышление

Все происходит безрассудно просто.
И более того, безумно быстро.
И место, что оставлено для роста,
Закончилось, как угольки и искры.
Вдруг из огня возникшие на миг.
Здесь ничего бесплатно не бывает!
И ничего не будет без улик!
Ты думаешь- бесследно исчезает,
А след остался, хотя ведет в тупик.

И всяк идущий, по следам спешащий,
То он увереный в победе, то поник.
Он разбирает звуки, гам звучащий,
И вывод делает свой смело, напрямик.
И раненую птицу он зовет больною,
И он свое болото хвалит, как кулик.
А стоны называет песнею плохою.
Что шибко режет слух, он громко говорит.

И поворачивает голову он к свету,
На раны птицы посыпая соль,
И утрение птичие приветы,
Вдруг превращаются, то в стон, то в боль
И ожидание, как та волна о скалы,
Разбилась и рассыпалась вокруг.
Мечты той птицы были очень малы.
Не всяк идущий в след, тебе, твой друг.

Тот, собирающий улики, обреченный,
Незнающий ни счастья, ни покоя.
Но поиском настолько увлеченный,
Что сам себе, своею же рукою,
Он выстилает очень странную дорогу.
Где, все что можно с пола подобрав,
И взяв помощников(таких же) на подмогу,
И кое-что и кое-где украв.

Из разных несходящихся кусочков,
Свою картину быстро налепив,
От истины далеких лоскуточков,
Свою правдивость набело зашив.
И это срашное, чудное одеяло,
Дает как холст исписаный на нет.
Из этих лоскутков, что нас объединяло?
Ну может быть один, а может нет.

И все здесь подсобрав, все крепко подстрочив,
И предъявив, как истину без маски,
Мне в сердце, словно ножик наточив,
В живую режет... и ни капли ласки.
Укор в глазах, и в сердце, ещё больше
И глубже проворачивая нож.
Душа чужая кажется мне тоньше.
И одеяло то не холст, холст не похож...

Его писали для себя, искуссно,
Не думая, что будут собирать.
Где взгляд упал на куст, а где на бусы.
Их тоже, как улики подбирать?
Все исказив, и тяжко поуродав,
Он преподносит холст, словно, трофей.
И будто душу, за интригу продав,
Интригу истиной назвать- нет ничего глупей.