Апокалипсис

Конец истории. Последний человек.
Закончился бесчеловечный век.
И время больше, нежель время стало.
И наступила ядерная ночь.
И человек, как троглодит, точь-в-точь,
добыл огонь при помощи кресала.

Дома разрушены невидимой волной.
Так не бывало никогда зимой,
пронизывает кости адский холод.
Тепло осталось только в мыслях лишь.
Спасенная скребется где-то мышь.
И разум навсегда оставил хомо.

Вода отравлена, как и отравлен хлеб.
На протяженьи многих тысяч лет
все будет в этом виде оставаться.
И тот, кому осталось месяц жить,
из грязной лужи будет воду пить
и падалью отравленной питаться.

Любовь ушла. Осталось только зло.
Вчера почившим крупно повезло –
они не зрят ужасной пасторали.
День, словно месяц. Месяц, будто год.
Неужто съеден был познанья плод,
чтоб утонуло все потом в печали.

Мне снится сон иль, может, это явь:
я добираюсь к месту цели вплавь,
не находя земли обетованной.
Мой сон тягуч, как черная смола.
Куда ни глянешь - серая зола
на телесах природы бездыханной.

Я тот, кто выпил чашу всех грехов,
и тот, кто не без помощи стихов
пытался расшатать души чертоги.
И вот пришел и мой черед узнать
отмщение. Так страшно умирать
не дали б человеку даже боги.

Коварный разум расщепил ядро,
и обнажилось темноты нутро.
Сам сатана к нам вышел для знакомства.
И нет уже обратного пути.
И человека больше не спасти.
И нет надежды на его потомство.

Мой сон глубок. Чем глубже в сон войдешь,
тем больше подтверждения найдешь,
что явь – не истина, а правда - не спасенье.
Я вижу сон с рожденья своего.
Никто не обходился без него.
Едва ли жизнь ценна без наважденья.

Мне снится явь. И лжи давно уж нет.
И темнота вновь поглощает свет
своей огромной ненасытной пастью.
Я тот, на ком остановился счет.
И глядя на кошмар, доволен черт
своею разрушительною властью.

Мне остается только пожалеть,
что верная спасительная смерть
ко мне, как жизнь, вначале не приходит.
Среди развалин я ищу людей.
Но нету их средь атомных теней.
И этот факт уже с ума не сводит.